Титов Евгений Михайлович

Введение:

В этой статье речь пойдет о социально нравственной обстановке, сложившейся в Наманганской области, о клановых династиях и традициях присущих средневековому  феодальному  обществу с радикальным исламизмом.

Будет  сказано и о создании  русскоязычного ядра, осуществлявших борьбу с преступлениями, совершающимися  представителями клановых династий, находившихся   в иерархической среде  области и Ташкенте.   

Значительное место в статье  отводится проблеме организации  задержания   неприкасаемого  регионального лидера страны:  директора Папского  АПО Ахмаджона Адылова,  подмявшего руководителей  Государственных органов власти республики, угнетавшего и загнавшего  40. тысяч  работников АПО в бесправное рабское положение;  находившегося  под опекой   секретаря  ЦК КП Узбекистана Рашидова Ш.Р. и  Леонида Ильича Брежнева, являвшегося:  Героем  Социалистического труда, многократным  депутатом Верховного Совета СССР,  депутатом и членом Верховного Совета Узбекистана, членом  ЦК.КПСС, Заслуженным хлопкоробом; орденоносцем -орденов Ленина и Октябрьской Революции; создавшего боевую систему безопасности, оснащенную техническими  средствами защиты и нападения.

В статье будет освещены процессы организации развала  уголовного дела, в расследовании которого принимали участие более 2000 следователей со всей страны, превратившие его в  дело  Века  с семилетним сроком расследования, вынести свое решение, по которому  Верховный Суд СССР  был не в состоянии.

Здесь пойдет  речь и о беспредельном разгуле « Андроповского десанта»,  загнавших на нары почти всех руководителей партийной и государственной систем и органов внутренних дел республик; организующих дискредитацию и физическое уничтожение работников, боровшихся с криминальной коррумпированной элитой, стоявших на страже прав и интересов народа.

О вступлении в должность

До освещения работы в должности начальника УВД Наманганской области хочу заметить, что мое назначение на эту должность для меня было не желанным, ни один из выдвинутых мною аргументов, препятствующих назначению на должность начальника УВД, при обсуждении моей кандидатуры в ЦК КП Уз. ССР, руководством республики во внимании приняты не были. Приказ о моем назначении на должность  начальника УВД был подписан 29 апреля 1884 году Министром  Внутренних дел СССР  генералом армии   Федорчуком.

Привез меня в Наманган на своей служебной машине Первый заместитель МВД Уз. ССР., генерал майор в/с Давыдов, к которому я приехал в Ташкент   на машине в 8 часов утра из Самарканда.  В 11часов 15 минут мы с Давыдовым зашли в кабинет первого секретаря Наманганского обкома партии Раджабова Назыра Раджабовича. Секретарь обкома обратил мое внимание  на  сложную  социальную обстановку сложившуюся в области, предупредил меня, что бы я внимательно  отнесся  к происходящим процессам, не вступал ни в какие контакты с директором Папского агропромышленного объединения Адыловым Ахмаджоном и не смел, появляться на территории его хозяйства. Не контактировал   с людьми из клановых мусульманских династий. «Когда возникнет, необходимость общение с такими людьми я Вам скажу позже»

После беседы с Раджабовым Н.Р. мы сели в машину Первого зам. министра МВД Давыдова и в сопровождении второго секретаря обкома Воекова Александра Сергеевича - поехали в УВД. Прошли на второй этаж - зал заседания (он же кинозал), где был уже собран весь личный состав УВД, которому я был представлен вторым секретарем обкома, как новый начальник Управления.

          Прежний начальник управления Мухаммаджанов Якуб, которого я хорошо знал по учебе в Ташкентской средней школе милиции.   Он рассказал об оперативной обстановке в области, посетовал на свое подвешенное состояние в создавшейся ситуации, пригласил меня вечером прийти к нему в дом  на чашку чая. Я согласился, познакомился с семьей и домом, в котором мне предстояло жить после его отъезда. До его отъезда из Намангана меня разместили на жительство в гостинице обкома партии, где я прожил 2 месяца.

О негативной  социальной  обстановке, сложившейся   в Наманганской области, меня предупредил 8 мая  Первый Секретарь Самаркандского  обкома партии Ашуралиев Рашид Салахутдинович, когда я приходил к нему попрощаться    в связи с отъездом  10 мая из  Самарканда.   Я поблагодарил его за теплые отношения ко мне, в период моей работы с ним в Самаркандской области. При  этом он сказал мне, чтобы я был осторожным, не принимал ни каких действенных мер в отношении Адылова Ахмаджона  и должностных лиц, носителей   клановых  династий.  « Вас направили туда  с одной целью,- решить  вопрос с  Адыловым . - Запомните: «Эта Фигура не Вашего уровня, а в отношении других, решайте сами»,  Адылов А. и люди окружающие его  имеют  большое влияние на всех должностных лиц  государственного и партийного аппарата не только Узбекистана, но и страны.

О социально нравственной обстановке сложившейся в Наманганской области, в условиях которых мне пришлось работать со здравомыслящими коллегами, пострадавшими за исполнение своих служебных обязанностей   Вы  увидите во фрагменте фильма о Каримове И.А., находившемся в Наманганской области под давлением толпы радикальных исламистов в период предвыборной компании в президенты.

       После избрания Президентом Узбекистана Ислам Абдуганиевич Каримов, для снижения  напряженности в обществе в среде  радикальных исламистов, посетил Мекку. Посещение Мекки позволило ему успешно расправиться с бунтом  этих исламистов в Андижанской области, он спас республику от распада.

При ознакомлении  со списочным составом работников УВД установил, что из числа аттестованных,  русских в областном аппарате УВД было всего 6 человек. Работали они в отделе кадров, штабе и в других подразделениях на должностях, связанных с написанием документов. В оперативных подразделениях не было ни одного человека с  решением задач по борьбе с преступностью. Когда я стал требовать от руководителей служб - активизировать свои действия,  они открыто говорили мне, «урток начальник», товарищ начальник  Вы же  всё равно  уедете из Намангана, а мы останемся здесь с теми, кому принесём неприятности, за что нас и наших родственников обязательно покарают. Мне была понятна их позиция, они боялись не столько за себя, сколько за своих детей и близких родственников, проживающих с ними в одной социальной среде – махалле - (общине), среди авторитетных представителей клановых династий, религиозных фанатиков, «авторитетных» мулл, унаследовавших традиций средневековья.

Лидеры « махаллинских комитетов ( общин)  являлись  носителями родовых династий, заложенных в их именах, фамилиях или отчество:- Эмирского, Ханского, Хаджийского, Бековского, Байского, Махамадского и Исламского титулов древнего кланового происхождения, регулирующие их поведения в обществе и семье;

Эмир или Хан - это высший лидер политического старшинства, титул монархической династии правителя, почетного дворянина и княжеского рода;

Ходжи – почетный титул мусульманина, род которого совершал хадж в Мекку. Среди верующих считается особо благочестивым человеком;

Бек – этот титул относит носителя к купеческой династии, крупного торгового князя или главы родового ополчения, командующего войском;

Бай - это носитель династии крупного землевладельца в Средней Азии, Казахстане, Якутии, и на Алтае;

Мухаммед - титульная приставка в имени, фамилии и отчестве относит его к носителю распространяющего мусульманскую религию через  толкование, разъяснение текста святого писания содержащегося в – Коране;

Ислам, или элементы  этого имени, содержащиеся в словосочетании отчества или фамилии, относят такого человека  к исламской вере.

Генеалогическое образование, сложившееся во всех областях Ферганской долины и отчасти в Ташкенте, по конусу родословного происхождения, лежат в основе образования семейных уз, их связей и взаимоотношений в обществе, не выходящие из контура генеалогического древа. Семейные брачные связи должны идти по горизонтальному титульному происхождению Эмирского и Ханского.  При отсутствии возможностей установления связи по горизонтальному принципу допускаются объединение семейных отношений между Ханской династией и носителями благочестивого почетного мусульманского титула – Ходжи.  В первом варианте объединений семейных уз: фамилия, имя и отчество будет состоять из двух титулов ( к примеру, фамилия, имя или отчество Эмирханов, Бурханович относит этого человека к двум высшим сословиям).

Имя Бурхан содержит два элемента: - первая часть в этом имени Бур обозначает в переводе на русский язык- возвышенность , бугор. Вторая часть в этом слове –Хан относит его в переводе на русский язык к династии ПРАВИТЕЛЯ или к КНЯЖЕСКОМУ роду. В совокупности этих двух частей в слове БУРХАН в переводе на русский язык оно относит этого человека  к рангу Возвышенного правителя или князя повелителя.

 Семейные узы между тремя последними кланами создавались и создаются по горизонтальным и вертикальным связям.( К примеру, в фамилиях руководителей  Бекбаев, Назарбаев, Бекмуратов, Мухамаджанов  содержатся признаки   связки по  этим параметрам)

Когда я требовал  усиление борьбы с преступлениями, в сфере которых оказывались  лица, с историческими корнями династий, сотрудники, не имевшие отношения к клановому роду,  говорили мне:-« Что вы хотите от нас, если мы  обычные люди, мы можем  только  склонять  перед ними голову, не смеем говорить, что то плохое и неуважительное в отношении них» С такими словами ко мне обращался и мой заместитель по  оперативной работе  Усманов в  фамилии в имени и отчестве его, отсутствовали признаки  его причастности  к  клановым династиям, он говорил: «Что Вы хотите от меня, ведь я  всего на всего медный чайник». Тогда как  в подчинении его находились: начальник уголовного розыска области – Атаходжаев,  начальник отдела службы Ташходжаев  три начальника  РОВД, и многие другие работники  оперативного состава,  причастные  к  родословным  династиям, не говоря  о  гражданах занимающихся противоправной деятельностью.

Начальник ОБХСС УВД  и  начальник  Наманганского городского Управления внутренних дел,  относящиеся  к  клановой династии.  Воспринимали мои указания и выполняли поручения добросовестно.

После моего отъезда из Наманганской области они были снесены со свих должностей за лояльное отношения ко мне,  выполнение моих поручений и указаний по  усилению борьбы с преступлениями, не зависимо от совершавших преступлений лицами, причастных  к клановым династиям.

Остановлю Ваше внимание на одном  примере, находившемся под   опекой преступника, из клановых династий и влиятельном в криминальном мире - лице  под кличкой «Рыжый».

          Весной  в 1985 году мне  позвонил в кабинет начальник ГОВД Намангана  Сабитхон, доложил, что его работники  задержали двух человек,  перевозивших на машине  без документов мясную продукцию.  Один из задержанных - очень влиятельный в  криминальном мире  и   среди  Наманганской элиты человек под кличкой « Рыжий». Начальник  сказал ,что он доложил об этом первому секретарю  Горкома партии, который одобрил принятое ими  решение о задержании «Рыжего». Я ему сказал, если есть основание, возбудите уголовное дело, в рамках которого проведите  расследование.   Вечером  ко мне в кабинет зашёл сын или зять, сейчас я уже не помню, в каких родственных отношениях он находился с Министром МВД Узбекистана Ибрагимовым  Ниматжаном,  это  не так важно.  Важно то,  с какой просьбой он пришел  ко мне.    Просьбы – было две:  первая не говорить  Министру, что он был у меня; - вторая не брать санкцию в прокуратуре на арест «Рыжего» Батырхана  (в памяти почему-то запомнилось это имя) ,  освободить  из КПЗ под подписку о невыезде.  При этом он  сказал, что с прокуратурой они  уже об этом  договорились, что бы  ни санкционировали его содержание под арестом.  Я сказал ему, что я ни чего не знаю, мне не докладывали об этом деле. Для  вселения  надежды на выполнения его просьбы, я при нем позвонил  начальнику  ГУВД  Сабитхону,  стал спрашивать, есть ли у него  уголовное дело на «Рыжего», если есть, то принесите его мне для ознакомления с ним. На этом разговор с сыном Министра  я закончил, сказал ему, изучу уголовное дело, после этого будем решать вопрос в отношении  его судьбы. Когда он вышел от меня, я перезвонил начальнику ГУВД, приказал сегодня же собрать все исчерпывающие доказательства о его преступной деятельности, а утром получить санкцию на его арест. Я был уверен, что прокуратура, не пойдет на отказ от санкции его ареста, при наличии достоверной  информации о совершенном преступлении.

На следующий день, это была  пятница, в 11 часов мне доложил  начальник ГУВД о получении санкции. В 22 часа мне домой позвонил дежурный по УВД, доложил, что ему звонили из ГОВД, сказали, что находящийся в КПЗ задержанный «Рыжий» Батырхан, кричит и жалуется на боли в животе. Я  сказал дежурному, чтобы к нему вызвали скорую помощь.  Врачи скорой помощи при оказании помощи « Рыжему», высказали предположение, что эти боли могли быть связаны  с  обострением  аппендицита, взяли пробу крови и уехали. Через 2 часа мне вновь позвонили, сообщили о болевом синдроме « Рыжего». Я приказал вновь вызвать скорую помощь. Приехавшие врачи сказали, что  отобранные пробы крови, указывают на признаки  аппендицита и его надо госпитализировать в областную больницу. Я позвонил начальнику ГОВД, распорядился отправить с ним не менее двух конвоиров для охраны и начальника  отделения ОБХСС для контроля,  за операцией, если на самом деле они будут проводить её. Позвонил начальнику медицинской службы  УВД, чтобы он  поприсутствовал  при операции, если она будет  и, чтобы забрал с  собой вырезанный  биоматериал  для исключения моих  сомнений в устроенном театрализованном  представлении, с вероятной целью  освобождения задержанного  из  под стражи.

          В субботу  6 часов утра мне позвонил дежурный по УВД,  сообщил, что  Батырхан « Рыжий» сбежал из больницы с 3 этажа.  В 6.30  я приехал в УВД к этому времени собрали всех работников, принимавших участие в  обеспечении его охраны и участвовавших при проведении хирургической операции. Начальник отделения ОБХСС  сказал, что он стоял в операционной,   удаленный от операционного стола на 5 метров, видел, что хирург вроде бы скальпелем сделал какой - то разрез и бросил  в ведро  окровавленный предмет, но он не взял этот предмет из ведра.  Начальник  отдела медицинской  службы  в больнице не было.   Милиционеры, находившиеся  там,  исчезновение его из палаты зафиксировали в 4 часа утра. Один сидел рядом с ним на  стуле, с его слов заснул, второй отлучился за чаем. Опрошенный медицинский персонал  дежурный врач и медицинские сестры не видели его  исчезновение. Оповестили все посты ГАИ по всем выездным трассам  из  гор, Намангана, с описанием  внешности « Рыжего». Милиционеры были уволены, начальнику  отдела медицинской службы, за невыполнение приказа был объявлен выговор.  Как выяснилось, потом, Главный врач областной больницы был в родственных отношениях с этим « Рыжим» беглецом.  Я ежедневно «прессовал» начальника уголовного розыска УВД Атаходжаева, представителя высшей клановой мусульманской династии с одной лишь целью - чтобы он разыскал 2 Рыжего» и доставил его в Наманганскую тюрьму, согласно санкционированному  постановлению прокурора о его аресте.   На еженедельных оперативных совещаниях я в присутствии всего личного состава  стучал по столу кулаком, настоятельно требовал от Атаходжаева,  принять все меры  к его поиску и аресту. Я не мог смириться с такой пощечиной, нанесенной мне  иерархической  коррупционной системой, организовавшей такую наглую инсценированную  видного коррупционера клановой династии   мистификацию,  фактически - освобождения  из  под  стражи своего видного коррупционера клановой династии.  Упрятали беглеца,  в каком, то  месте, отыскать его я не смог.  Они продолжали  предпринимать  меры  на правовом поле  правоохранительной системы   по  его спасению   от суда.  Включившийся  в этот  процесс Министр  МВД  Ибрагимов, с целью снижения моих активных действий  по поиску беглеца, переориентации направления  деятельности,  ко мне был направлен корреспондент  республиканской газеты « Сельское  хозяйство», который интервьюировал меня по проблеме  организации работы  со спекуляцией  сельхоз продукцией, которой в области практически не было, показатели в статистике отсутствовали. Статья, в  этой газете о моей бездеятельности по борьбе  со спекуляцией  в области появилась через 4 дня после его отъезда.

По истечении месяца со дня  поиска « Рыжего»  ко мне приехал мой друг детства из Ташкента Гутников Михаил Ефимович.  С его слов он приехал ко мне,  по просьбе элиты  руководящего состава из  системы МВД и Прокуратуры республики с предложением  ко мне: чтобы я за содержащиеся в его кейсе деньги  и согласие о переводе на  любую должность  в Москву, оказал им только одну услугу.  Перестал  стучать кулаком по столу с настоятельным требованием,  найти  беглеца « Рыжего». Все вопросы, связанные с  его причастностью  к совершенному преступлению   они  снимут с него сами.

Я послал друга на все буквы алфавита, выгнал его из дома, перестал общаться с ним. После такой неудачи  М.Е.  Гутников потерял  свое престижное положение в  республике и был вынужден уехать со своей родины в Москву. Через 5 лет мы встретились с ним в Москве,  через год после его смерти, я посетил  могилу своего «друга» детства на Московском Троекуровом  кладбище.  Эта  республиканская элита, направлявшего  его ко мне в надежде на дружеские отношения со мной, ошиблась в  разрешении этого вопроса.

          Через полтора месяца это уголовное дело было направлено в суд с одним обвиняемым, материалы в отношении « Рыжего» были выделены в отдельное производство. На суде этому подсудимому задавались вопросы об участии в преступлении второго фигуранта. Он на суде заявил, что это преступление он совершил один, а «Рыжего»  с ним не было». Его приговорили к 4 годам лишения свободы, снижение срока определялось смягчающим обстоятельством, совершения  не группового преступления. Чрез 3 дня после судебного решения вступившего в силу, этот  «Рыжий» появился в Намангане, об этом  мне сказал начальник отдела уголовного розыска УВД Атаходжаев. Попросил принять его, я сказал, хорошо, пусть придет в понедельник к 10 часам в день  графика приема граждан, просил  он меня об этом в пятницу. После разговора с ним я пригласил к себе следователя из ГОВД, проводившего расследование, попросил принести мне выделенное дело в отношении « Рыжего». Спросил его, есть ли показания  в этом деле  осужденного  за совершенное  им преступления вместе с этим Батырханом, он сказал, что имеются. После ознакомления с материалами  выделенного уголовного дело в отдельное производство и постановлением прокурором об избрании меры пресечения - содержания «Рыжего» под стражей. Я сказал, чтобы он извлек  из этого дела  постановление,  находившееся в деле, и был у меня с ним в кабинете в понедельник в 9 часов 30 минут. Затем я позвонил начальнику ГОВД,  приказал ему, прислать надежных  двух оперативных работников  в мою приемную  в понедельник  к 9 ч.30 минут.  В понедельник на работу я пришел в 9 утра.  Дежурный  по УВД передал мне сводку об оперативной обстановке и список   гражданских лиц,  записанных на прием. Дежурному я сказал, если к 10 часам придет  «Рыжий» Батырхан  на прием, позвоните мне, я подошлю  оперативных работников, чтобы они сопроводили его ко мне. Когда ко мне  пришел следователь с постановление я оставил его при себе в кабинете. В 10 часов мне позвонил дежурный по УВД, доложил, что ко мне на прием пришел  « Рыжий», я сказал хорошо, пусть  подождет работника, который проводит его ко мне. Следователю и оперативным работникам,  находившемся при мне  сказал им, чтобы они  быстро спустились   к дежурному по УВД  и произвели задержание  «Рыжего»,  ознакомили его с Постановлением об избрании  меры пресечения - содержания под стражей и в наручниках после этого доставили его  в Наманганскую тюрьму. Следователю сказал, чтобы он  передопросил  осужденного по существу его   показаний находившихся в выделенном деле. Через 40 минут  он позвонил мне, сказал, что осужденный отказался от прежних показаний. Я  попросил его придержать, до моего приезда в тюрьму. Когда я приехал в этот следственный изолятор, попросил начальника тюрьмы  на несколько минут предоставить свой кабинет для разговора с осужденным. Я поговорил с  осужденным 15 минут, убедил его вернуться к прежним показаниям, он согласился. Я позвал следователя , передал его ему  и сказал, что он  согласился подтвердить свои прежние  показания  которые содержатся в выделенном уголовном деле  в отношении «Рыжего». Следователь передопросил осужденного, устроил очную ставку с  Батырханом,  закрепил  следственными действиями его виновность в совершённом преступлении. Через 10 дней  уголовное дело было направлено в Наманганский областной суд. Мне доложили, что его осудили к 3 годам лишения свободы. Через 15 дней с улыбкой  Атаходжаев   сказал мне что, «Рыжий» в районе старого города собрал на плов  своих многочисленных гостей. Я позвонил  председателю областного суда, спросил у него, почему « Рыжий» оказался на свободе. Он объяснил мне, что  его заместитель – женщина русской национальности, при  рассмотрении апелляции адвокатов изменила решение  суда содержания под стражей на условные три года. Я поехал к ней с целью выяснения причин вынесения такого решения. На мои вопросы, почему изменила свое решение, она развела руками. Евгений Михайлович, поймите меня, ведь я русская работаю в суде уже 15 лет, мне устоять было не возможно, у меня дети и престарелые родители, что могло  случиться с ними, если бы я не изменила меру пресечения, Вы знаете?  Как человек, я понял её, хотя мне  было и очень обидно, что эта коррупционная   элита добилась своего.

          В связи со сложившимся положением дел и  осложнения оперативной обстановки в области, я в целях, организации  борьбы с преступностью, стал приглашать на работу  толковых оперативных работников , которых знал по совместной работе. Двух работников я пригласил из Ташкента, двоих из Самарканда и  других областей республики, чем навлек на себя скрытое недовольство националистов и лидеров династий, работающих в УВД,  переключившиеся на подсиживание и сбор различных сведений и материалов, порочащих этих работников, в том числе и  меня. Несмотря на скрытое сопротивление, я перевел русскоязычных работников с  письменной работы в оперативные службы и на следственную работу. В результате в УВД было сконцентрировано на оперативных должностях 8 человек, боле менее способных решать задачи по борьбе с преступностью. Этот небольшой отряд, состоящий из  русских людей, взвалил на свои плечи всю оперативно следственную работу в области. По договоренности с отдельными оперативными работниками -узбекской национальности, боявшихся  расправы в случае реализации собранных ими материалов с привлечением к уголовной ответственности « почтенных» лиц, я предложил им передавать материалы мне. Я гарантировал, что они будут реализованы другими работниками, переведенными на оперативные должности, без оглашения источников их поступления. Эти материалы я передавал оперативным работникам русской национальности, которые реализовывали их, не зная источника их поступления ко мне.

-Заместителем начальника уголовного розыска УВД области назначил Шумкова Льва Васильевича - отважного бойца с преступностью, переведенного из оперативного подразделения Управления Исправительных трудовых учреждений МВД Уз. ССР.   Он привлек к своей работе надежных источников из подразделения ИТУ, вышедших на волю, несколько человек завербовал, проживавших в Намангане.

-На должность начальника отделения уголовного розыска УВД я назначил майора Щеткина Евгения Леонидовича, переведенного из УВД гор. Ташкента.

-На должность начальника отделения уголовного розыска УВД гор. Намангана назначил капитана в/с Голесова Анатолия Степановича. Перевел его туда с должности заместителя начальника отдела кадров УВД области, с понижением даже в зарплате

-Старшим оперуполномоченным уголовного розыска был назначен старший лейтенант Самофалов.

-Старшего инспектора штаба УВД майора милиции перевел на должность начальника следственного отделения УВД.

-В ОБХСС УВД  на должность  старшего оперуполномоченного перевел из Самарканда Соколинского Ю.М., которого я хорошо знал, когда работал там до назначения в Наманганскую область. Взял из Самарканда своего водителя по имени Михрош.

-На должности начальника криминалистического одела и секретарем партийной организации был полковник милиции Яресько Павел, которого я знал еще по учебе в Ташкентской средней школе милиции.

-Начальником штаба был полковник милиции - русский (фамилию не помню).

=Начальником политуправления был полковник – русский (фамилия которого тоже выпала из памяти)

-На должности начальника ОБХС находился  носитель  клановой династии,  который  проявил себя с лучшей стороны,  активно работал по борьбе с взяточничеством и хищениями государственной собственности. Благодаря его деятельности за полтора года было привлечено к уголовной 4  судьи, получившие по 15 лет. Успешно реализована оперативная разработка  на  группу расхитителей орудовавших  в  управлении дорожного строительства области.  Начальника    задержали  через два часа после  отъезда  Первого секретаря  ЦК Усманходжаева  с автотрассы,  принявшего её в эксплуатацию.

Начальника ОБХСС вскоре за его активную работу «снесли» с этой должности  надзиратели «псарни». Несмотря на то, что  все материалы по  взяткам мы реализовывали  без его участия при задержании  взяточников при  передаче денег.     

По этим  делам и представители Наманганской  клановой династии, попросили Министра Юстиции Узбекистана Академика Сулейманову внести представление  в ЦК КП Уз, о моих нарушениях законности в действиях по привлечению к уголовной ответственности  народных судей, без предварительного информирования её об их намерениях на получение  взятки  или организации их отзыва избирателями. Я был вызван ко второму секретарю ЦК КП Уз. Осетрову Тимофею Николаевичу. В его кабинете  находился и заведующий административным отделом ЦК.  Кретов Вячеслав Гаврилович. Я объяснил им,  при каких обстоятельствах  мы задерживали с поличным  взяточников полученные  за освобождение арестованных преступников.  Второй секретарь ЦК Осетров Т.Н. сказал, что поможет мне  уйти от этого давления. В докладе Первого секретаря ЦК Узбекистана Усманходжаев на республиканском партийном активе, прозвучали похвальные - одобрительные слова в  мой  адрес  по изобличению судей во взяточничестве.

 К сожалению, через  два года секретарь ЦК КП Уз. Осетров Тимофей Николаевич, отстаивающий  добропорядочных, преданных делу работников и государству, оказался  под   ударом Андроповской системы. Его обвешали как елку 150 эпизодами взяток.  Через 2,5 года  дело развалилось, униженный и Тимофей  Николаевич был восстановлен в партию и во всех правах. Почему никто из псарни не ответил за незаслуженное   унижение достоинства Осетрова , глумившимися над  добропорядочным человеком почти 3 года.  

Все органы государственной власти и правоохранительной системы, занимающиеся борьбой с преступность в Узбекистане, были  под надзором КГБ.

           Вместо начальника ОБХСС, успешно работавшего по выявлению взяточников и расхитителей, слитого с должности  мне прислали  полковника милиции Сулейманова, азербайджанской национальности.  Его перевели  с такой же должности  из соседней  Андижанской области,  где он был  на связи у Маматова  Хикматуллы,  ранее  работавшего в КГБ  Андижанской обл.   Его назначение - была прямой подставкой под меня.  Маматов  в Наманганскую область  был переведен из Андижанской области не без помощи Акрама, сына Адылова  Ахмаджона,  работавшего  в управлении кадров  КГБ Республики. Он был  нужен в Намангане для: - обеспечения   защиты  иерархической клановой элиты  от  органов милиции  боровшихся с преступниками из этого  клана;  а также и для продвижения и расстановке  нужных, им  лиц на должности  в госаппарате. Решал он эти задачи с подключением областной прокуратуры и судебных органов, беспрекословно  исполнявших указания Маматова по дискредитации неугодных  лиц, на освободившуюся должность они  выдвигали своих негласных сотрудников для  уничтожения   порядочных людей, стоявших на высших должностях, расчищали поле для передвижения своих сотрудников на их должности.

Всем  известно, как работники КГБ СССР  расправлялись с неугодными  лидерами партийных и государственных органов страны.

          -Свою  деятельность по разгрому партийных и государственных органов страны Андропов начал после вступления в должность Генерального Секретаря ЦК КПСС, получивший неограниченную власть над всем Государством. Первый  удар он  нанес по Краснодарскому Краю.  Его десантники снесли почти всех руководителей краевых, городских и районных органов власти  с Краснодарского края. Двух женщин из торговой отрасли расстреляли по приговору суда.

 С Первым секретарем  Крайкома Партии, членом Политбюро с Медуновым он разобрался  на январском пленуме ЦК КПСС 1983 г.  исключил его из партии, лишил  звание Героя  Социалистического труда и всех других  правительственных наград.

          После наглядно продемонстрированного  «избиения» и расправы  Медунова на  Пленуме, Андропов  пригласил к себе в кабинет, присутствовавшего  на нем Кандидата в члены Политбюро Рашидов Ш.Р., попросил его сложить с себя полномочия Секретаря ЦК КП Узбекистана. Рашидов  пообещал подумать над его предложением и прислать свое решение. Но Шараф Рашидович передумал и промолчал.  В связи с умолчанием Рашидова - Андропов принял решение вопрос о дискредитации его не откладывать, а рассмотреть его на Февральском Пленума ЦК КПСС.

Сейчас я не считаю нужным вступать в полемику с участниками многочисленных пресс-конференций,  тем более, что многие из выступавших когда то с описанием событий в Папском районе, Наманганской области, в Узбекистане в целом сегодня уже ушли в мир иной.  Остался средний брат – Муминджон, который  комментирует все то же самое, о чем говорили все эти годы  другие  соучастники, проходившие по 4 агентурным разработкам, заведенным  на отдельных руководителей предприятий Папского  агропромышленного объединения, отбывшие  сроки наказания.

О  процессе задержания Адылова А.  и  соучастниках  присутствовавших при нем,  участвовавших в решении его судьбы.  В том, что  Ахмаджон  Адылов и его сподвижники  могли поднять  сорок тысяч послушных  работников «рабов» - ни кто не сомневался в области.  Я больше всего  боялся провокационных актов, которые могли обернуться массовыми беспорядками, с кровавым исходом.   В этот день  от меня  зависело все, чтобы   не допустить массовых выступлений и беспорядков. Скрытость замысла и молниеносные действия  по его задержанию,  рассчитанные до минуты времени было осуществлено 13 августа в 15 часов ,12 минут. ( в счастливое для меня число). Своими действиями  я предотвратил   выступление его мобильной  « гвардии», насчитывающей   500 отмобилизованных и обученных людей, способных за 5 – минут  перекрыть  все дороги, идущие  из Папского района  в  Наманган и в сторону Ташкента, выставить на трассу до 100 грейдеров и  бульдозеров.  Только  скрытость и продуманный до мелочей  план действий,  о котором не знал ни один   из руководителей Обкома партии, руководителей МВД и КГБ, Прокуратуры области и республики.

Молниеносность  действий не группой, а в составе  2 человек,  позволили, мне встретится с  Адыловым А. застав его « врасплох», после сна,  во время  обсуждения с Абдурахмановым « Шпаком» руководителем Кокандской криминальной группировки. Если бы мне  не удалось  реализовать  глубоко законспирированный  план действий втайне  от всех окружавших меня  сотрудников, то  меня  давно уже  не было на свете, как трагично ушли из жизни 6  (шесть) преданных делу и порядочных  людей, оказывавших мне помощь в работе  Я их всех, помню - Вечная Им Слава за их труд во благо Отчизны!  Жены и дети моих  верных товарищей по службе - простите меня, за то, что я не уберег  Жизнь Ваших  близких от падлецов.   Я тоже трагически  потерял  сына и жену.   Пострадали  все  из-за  выполнения своего Патриотического Долга  борьбы за Жизнь  обездоленных,  униженных  людей, живших в то время в  Наманганской области.

Преступная деятельность, проводимая Адыловым А. с привлечением своих людей и криминальных структур, осуществлялась по отработанным сценариям и схемам. В своих преступных замыслах и деяниях он постоянно использовал выступления своих послушных людей, как средство давления на руководителей партийных и Советских  органов. Пострадали от постоянно организованных  выступлений его горлопанов -два секретаря Наманганского обкома партии. (Первый секретарь Наманганского обкома п Ибрагимов  Ниматжан  Ибрагимович   продержался на своей должности   три года 1974 -1978 г;  а  Камалов Махкам  Камалович  4 года.  В январе 1984 г. его назначили  на должность заместителя правления Узплодовощторга).

За отказ участвовать  в   организации провокационных актов в отношении должностных лиц республики был посажен  в  Адыловскую   тюрьму -  «Зиндан» секретарь  Зеравшанского  Горкома партии Буриев Ибрагим  Камалович. После освобождения,  лично заполнил протокол допроса на 45 листах, описал весь  технологический процесс  организации   ими провокаций в отношении любого руководителя  и должностного лица,  не вступавшего  с ними в контакт. После избавления его от гнета Адылова  Буриев Ибрагим Камалович  был назначен  Председателем   Областного Исполнительного комитета народных депутатов  Навоинской области УЗ. ССР.  Сейчас он на пенсии –  ДАЙ БОГ  ЕМУ ЗДОРОВЬЯ !  От  ДУШИ  желаю ЗДОРОВЬЯ  Махкаму Камаловичу, Мирзали Ибрагимовичу, Раджабову Назуру  Раджабовичу и многим другим «светлым» людям, работавшим в Узбекистане на благо своего народа и народа всей нашей Страны!   

   Адыловские подонки скомпрометировали Председателя Верховного Совета Узбекистана  Матчанова Назыра, за то, что он   мешал   младшему брату  Муксину, работавшему начальником  Управления Делами решать свои коррупционные дела.  Что они сделали  с ним?: за столом угощения на усадьбе  Адылова  Ахмаджона  они  налили ему чай, заправленный  дурманом, отключающим сознание, сфотографировали его с бутылкой водки в  туалете, фотография  на следующий день оказалась на столе первого секретаря  ЦК КП  Уз. ССР  Рашидова Ш.Р.  

Такие методы провокационных действий преступной  Адыловской группировки  применялись ко многим   руководителям Республики, которых потом, с применением угроз, шантажа и насилия, склоняли  на свою сторону, а  от неугодных  избавлялись, рассылая сфабрикованные документы и фотографии в государственные и партийные органы Республики. 

  Эта преступная группировка готовили  аналогичную операцию и в отношении меня, я предвидел  их замысел  и сорвал её.   К совхозу Навобохор,  директором которого был Сатвалды я приехал на старом Жигуленке  вместе  со своим заместителем  по оперативной работе Плотниковым Геннадием, подъехал мы  к территории  совхоза  Зиятова С.   через  6 часов  назначенного им  время встречи. Все участники спланированной  «операции»  уже  разошлись,   убедившись, что меня там не  будет, поскольку моя служебная машина, постоянно  отслеживаемая криминальной системой,  не была ими зафиксирована въехавшей в Папский район, она стояла у подъезда УВД  г. Намангане.

          На каждого руководителя и почитаемого чиновника они заводили  дела с компрометирующими  материалами и снимками, которые были у них обнаружены  при обыске,  которые  затем исчезли при развале уголовного дела возбужденного  в марте 1983 году.

После назначения меня  на должность нач. УВД заведующий административным отделом ЦК КП Уз. ССР -Кретов Вячеслав  Гаврилович сказал  мне, что бы я, не противостоял Адылову, постарался отладить с ним отношение,  не давал ему повода  расправиться с тобой.

 Первый секретарь обкома партии Раджабов Назыр Раджабович,  в первый день встречи предупредил меня, чтобы я ни  в коем случае не контактировал с Адыловым., не появлялся на территории его хозяйства.

          Первый человек, который сказа мне, что я буду заниматься  Адыловым, был Зиятов Сатвалды - директор совхоза « Новбахор, входящий  в агропромышленное объединение  Адалова. Он сказал мне об этом на третий день моего вступления в должность  начальника УВД, когда приходил ко мне с  поздравлением о  назначении на должность. Зиятова  Сатвалды я знал  по Ташкентской  Средней школе милиции. Мы были с ним  в сборной команде самбистов Узбекистана,  встречались на  сборах и соревнованиях.   После окончания   Ташкентской средней школы милиции он  был назначен участковым  в один из районов Ферганской области.  В то время я курировал УВД Ферганской области и  был у него дома в гостях, видел жену и  маленького сына.

 Откровенно говоря, меня  удивило его утверждение о том, что  меня назначили в Наманганскую область, с целью - посадить Адылова А. и его.

В то время  у меня  не было ни какой мысли, что мне придётся  заниматься Адыловым. Я даже засмеялся в ответ, сказал ему: « с чего  ты это взял, что я  буду заниматься  Ахмаджоном?», - он ответил: - « поживем - увидим». При этом он пригласил меня в гости к себе домой.  Я,  сославшись на занятость, пообещал заехать к нему, когда ни - будь, посмотреть на  семью, поговорить о жизни и   его делах   в хозяйстве Адылова.  

После разговора с  Зиятовым С. у меня возникла мысль, что я  поставлен на эту должность – «в темную»  для выполнения задачи уничтожения  Адыловского клана.  А  в  случае  провала  задержания  Адылова и  возникновения массовых беспорядков обязательно встанет вопрос – кто должен ответить за это?  Ответ будет простым  - есть  Начальник  УВД, который не справился с поставленной  перед ним задачей, он  должен отвечать за   эти события. Его надо уволить , либо  отправить  на нары.

Меня стало  тревожить и угнетать отсутствие какой-либо информации о  конкретных противоправных делах Адылова,  я метался в поисках   необходимой информации. Несмотря на наличие четырех оперативных разработок на руководителей хозяйств Адыловского Агропромышленного объединения, материалов, достаточных для  возбуждения  уголовных дел на лиц, проходящим по разработкам у нас еще не было.  Влезать в этот «улей» и «ворошить рой» было преждевременно и очень  опасно. Были бы уничтожены не только мы, но все материалы.  Этот «улей», подобно пчелиному, оказался бы пустым, без улетевших «пчел», все  доказательные материалы были бы уничтожены. Я знал о  всех их противоправных делах, проходящих  по разработкам.  Реализацией этих разработок, кроме Шумкова Льва Васильевича, занимался самый лучший следственный работник в Республике - начальника следственного управления МВД Узбекистана -Калустян Сергей. Процесс реализации материалов оперативной разработки, формирование доказательной базы преступной деятельности фигурантов начался  только  после задержания Адылова Ахмаджона.  Лица, причастные к совершаемым преступлениям, объем, содержание и направления их действий  находились в прилагаемых  схемах  оперативных  разработок.

О работе в Наманганской области Узбекистана.

Мой заместитель -  Хамедов Халил Ахлиманович очень порядочный, добросовестный  и преданный мне человек - таких  в жизни я мало  встречал, наблюдая за мной, видел мою озабоченность  из-за отсутствия у меня конкретных данных  о преступной деятельности  Адылова. Он спросил меня, хочу ли я знать все об Адылове,  я сказал,  конечно, хочу.  Тогда он попросил меня  отпустить его со службы на 3 дня, при этом -  ни о чем его  не спрашивать. Я  разрешил ему отлучиться  на столько , на сколько ему понадобится  дней.  

 Через 4 дня он появился в УВД и дал мне в руки  ксерокопию материалов уголовного дела возбужденного в 1983 году в отношении  Адыловского  Агропромышленного  объединения по факту обнаружения неучтенных:  новых легковых автомобилей в количестве 15 единиц;  - 50 ковров; хрустальной и керамической посуды на сумму  превышавшие  сотни тысяч рублей.  Данное уголовное дело было прекращено по постановлению Прокуратуры  Республики и решению  ЦК КП Узбекистана, обоснованных   высказыванием  Первого секретаря  ЦК КП Уз Рашидова Ш.Р., что все эти ценности являются собственностью  ДОСАФ и куплены за деньги этой добровольной организации.

 В этом деле находились запротоколированные факты издевательства, избиения работников.

Для меня стало  ясно, что Адылов – это зарвавшийся средневековый феодал, возомнивший себя, всемогущим и неприкасаемым  для всех структур и систем органов государственной власти.   Этот «авторитет» обосновывался многочисленными публикациями в газете, ПРАВДА и других центральных издательствах, средствах  радиовещания и телевидения. В многочисленных средствах массовой информации цитировалось   Решение Политбюро ЦК КПСС озвучивающих Решение Политбюро ЦК КПСС о распространении на всю страну положительного опыта работы  Агропромышленного объединения, руководимого Адыловым А.  Его фальшивый «авторитет»  иллюстрировался многочисленными публикациями в прессе, в которых в хвалебных статьях размещались его фотографии среди первых лиц СССР и Узбекистана.

     Запугивание ответственных должностных лиц, избиение и истязания «непокорных и провинившихся» перед ними. Организация всевозможных провокаций в отношении ему «неугодных» лиц. Безнаказанность за содеянное, наличие неограниченных финансовых возможностей для подкупа и дачи взяток – вселяли в умы и души «жертв» Адылова А.  реальный страх за свою жизнь и жизнь близких им людей,  приводил, как минимум, к « исчезновению» их с политической арены, отстранению от любой  народно-хозяйственной   деятельности. Этим   «способом» он укреплял  свой «авторитет»  и  коррумпированное «окружение».   Границ для укрепления своего «авторитета» и «могущества» для Адылова А.  нем существовало.

Начитавшись, материалы прекращенного уголовного дела я невольно  вспомнил  и понял глубину   содержания  слов, сказанных мне  Первым секретарем  Самаркандского обкома партии  Ашуралиевым Рашидом Салахутдиновичем  - о разумном   принятии решения   в отношении   Адылова Ахмаджона.   Хотя  он должен был уже  предвидеть  о возможном уничтожении  Адыловщины, в связи с уходом из жизни Рашидова  Ш.Р. и Леонида Ильича Брежнева, много лет «опекавших» и поддерживавших этого мнимого « героя».

 Создание повода к задержанию Адылова  по воле и решению  партийного и Советского аппарата страны разворачивались  столь стремительно и поступательно, что мне было порой  очень  трудно осмыслить  ход их  дальнейших  решений  по «уничтожению»  Адылова . Я не представлял  свое место и роль в этом «шабаше»,  но  думал, что могу оказаться и козлом отпущения  в этой большой, чужой мне задуманной игре.

То, что я уже вовлечен в эти разворачивающееся события мне было ясно.   Вместе с тем, перед глазами у меня возникла картина расправы с работниками милиции, принимавшими  участие  в расследовании  материалов  уголовного дела, возбуждавшегося   УВД  области в 1983 г.  по настоянию КГБ.  Многие  были осуждены,  некоторые пустились в бега,  многие лишились партбилетов и должностей.

 Я отгонял от себя мысль, что мы можем  оказаться в таком же положении,  как  и работники нашего УВД, занимавшиеся расследованием материалов  уголовного дела, возбуждавшегося  ими еще  в  1983 г. по настоянию КГБ. К великому сожалению  все работники, находившиеся   со мной «в одной упряжке»  в борьбе с Адыловщиной и криминальными кланами, оказались в   худшем положении, чем  работники  милиции,  участвовавшие в расследовании прошлого уголовного дела на Адыловскую  «братию». О печальной  судьбе моих единомышленниках я  расскажу в соответствующем разделе этого повествования.

          Процесс реализации партийной установки об отстранении Адылова Ахмаджона от руководства и управления им созданной системы разрушающей деятельность органов государственного устройства страны осуществлялся в сжатые сроки. На пленуме областной партийной организации 8 августа 1984 года, когда первый раз за 30 лет работы Адылова А. в АПО в его адрес прозвучала критика, слово для опровержения и комментариев ему не дали. После этого он встал и обиженный ушел с Пленума, поехал к себе домой  в Гурум Сарай.

  Пленум партийной организации Папского района состоялся 9 августа 1984 г., Адылов на Пленум  не пошел,  сослался на плохое состояние здоровья. На этом пленуме с критикой в его адрес выступила 15 человек, в их числе и председатель районного Совета народных депутатов. О содержании критических выступлений на пленуме ему сообщили. Он пришел в ярость, поручил своим « опричникам» доставить к нему всех кто критиковал его.(Председателем Исполкома была женщина). Мы предполагали, что он будет в таком состоянии, если кто ни будь,  плохо отзовется о нем. Поэтому мы предприняли меры по усилению правопорядка в  Папском районе. Информация о поисках лиц выступавших с критикой, в основном Председателя райисполкома дошла до нас. Располагая  силами, в  Папском районе  мы смогли скрытно вывезти её в город Наманган. «Опричники» Адылова  перевернули весь район в поисках председателя райисполкома - организатора критических выступлений. Угрожали её родственникам, требовали  назвать адрес, где она скрывается. Она написала в прокуратуру заявление  об угрозах в её адрес. На основании её заявления 10 августа 1984 г. прокуратура области возбудило на Адылова А. уголовное дело по ст. 194.УК Уз. ССР за угрозу насилием, предусматривающей  штрафные санкции до 200 рублей и исправительные работы  на 2 месяца.

          09 августа 1984 г. ко мне в кабинет пришел прокурор республики - Бутурлин, Министр Внутренних дел Узбекистана - Ибрагимов, заместитель заведующего административным отделом ЦК Уз. ССР, заместитель прокурора республики Галашко Ким и  Начальник штаба  МВД Республики.

          Все эти 5 человек на протяжении 5 дней находились в моем кабинете. Прокурор Узбекистана Бутурлин А. спросил  меня о наличии материалов на Адылова.  Я проинформировал его о нашей работе  по делам оперативных разработок  заведенных на некоторых руководителей его АПО. Передал ему  в руки отксерокопированное уголовное дело, возбуждавшееся в 1983г., которое было прекращено с  уничтожением  всех доказательных материалов. В руках у прокурора республики в оказались, все эти уничтоженные материалы, которые смогли сберечь порядочные работники  в отксеренном виде. Бутурлин 2 дня изучал материалы, находившиеся в этом деле.

          Начитавшись, их он понял, что это дело не по зубам Прокуратуре Республики. Он принял решение о передаче этих материалов, в Генеральную прокуратуру СССР для решения вопроса о принятии к своему производству. Через 2 месяца там был решен вопрос, расследование было поручили следователю по особо важным делам Ген. Прокуратуры Свидерскому. Который  с группой следователей, численностью  50 человек приехал в Намангане  в начале ноября 1984 г. Председатель  Областного Исполнительного Комитета народных депутатов Наманганской области Хакимов Батырали  Хакимович выделил им помещение для работы и гостиничный комплекс для проживания, дал две машины с водителями за счет бюджета области. За весь семилетний период расследования  этого дела, сменяемыми следователями, доходившими до 2000 человек, обошлось государству, и народу в не малые деньги за их работу и пребывание на территории Наманганской области.

В Наманганском Обкоме  партии  встречу с Адыловым ожидали   2 секретаря ЦК КП Узбекистан: Секретарь ЦК по Сельскому хозяйству; Секретарь ЦК по идеологии и Заведующий Административным отделом  ЦК КП Уз. ССР. Кретов Вячеслав Гаврилович.

           Министр МВД республики Ибрагимов с прокурором Республики Бутурлиным попросили меня - доставить Адылова в Наманган. На эту их просьбу я им  ответил: « На каком основании я могу доставить к Вам человека - представителя  Государственной Власти в СССР, являющегося Героем Социалистического труда, действующего депутата Верховного Совета СССР, трижды взбиравшегося в его состав и Узбекистана, в составе которого избирался четыре раза?  К тому же он  является членом Верховного  Совета Уз. ССР, Членом Центрального Комитета Партии СССР и Узбекистана, Заслуженным хлопкоробом республики. Он орденоносец – награждён  двумя орденами Ленина и Трудового Красного знамени, его почитают: Генеральный Секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев и Первый секретарь ЦК КП республики Рашидов Шараф. Он является Генеральным директором Папского агропромышленного объединения. В состав, которого входят - 14 совхозов и 17 других хозяйственных организаций, четыре строительных треста в пять раз превышающие  по технической оснащенности существующий в области  один  трест  Наманган строй

  В ответ на их «просьбу» о доставлении Адылова А. я твердо заявил, что  не буду принимать ни каких мер по задержанию и доставлению Адылова А. в Наманган в Наманган при наличии такой «статусной  неприкосновенности». Я позвонил Первому Секретарю Обкома партии Раджабову Назыру Раджабовичу - сказал ему об этом отказе, попросил решить все вопросы с его статусной неприкосновенностью, если Вы реально настроены на его доставление в Наманган с применением физических усилий работников органов внутренних дел. Постарайтесь решить все вопросы о снятии с него неприкосновенность, только после этого я приму меры к его задержанию при условии, если Прокуратура республики даст мне письменное поручение на его задержание доставление в  г. Наманган.

          Пока шли ожидания решения Центральной власти  СССР, я сформировал 6 оперативно следственных групп, в состав которой по согласованию с прокурором  республики  Бутурлиным включил двух работников прокуратуры области. В задачу оперативно следственной группы, в которой были  работники  прокуратуры, входило проведение обыска в доме Адылова и всех его родственников. Каждая группа включала в себя: одного следователя, двух оперативных работников и двух понятых из числа студентов педагогического института, с ректором которого была договоренность о выделении нам помощников для выполнения каких либо оперативных задач. Конверты с именами, включенными в группу лиц, находившиеся у меня, затем я передал их своему заместителя  ХамедовуХ.А., проинформировал его, чтобы он раздавал  эти конверты старшим групп  через 10 минут после моего отъезда из РОВД на задержание Адылова в Гурум - Сарай. Вскрыть эти конверты они должны были только при подъезде к Гурум - Сараю по команде Хамедова Х.А. Установленный порядок исключал возможность утечки информации о планируемой операции, не давал возможность кому - либо из членов оперативно-следственных групп оповестить сподвижников Адылова о предстоящих событиях. О том, что в группе были работники, которые обязаны были проинформировать людей Адылова о готовящейся операции, я знал. Среди них был Пинхасов Б. (начальник следственного отдела прокуратуры области) который дружил с  Акбаром сыном Адылова. В конвертах находилась информация об их действиях в Гурум - Сарае  вскрыть их они могли только по команде  Хамедова Х.А., который находился с ними в машине и должен держать со мной прямую радио связь. В случае если я не обнаружу и не задержу Адылова, он должен был забрать обратно у старших группы конверты и развернуть машину в обратном направлении в г. Наманган.

Вопрос о его неприкосновенности был решен только через пять дней.

Во вторник 13 августа. 1984 г. в 11 часов 30 минут мне  позвонил секретарь Обкома  партии Назыр Раджабович - сказал, что все вопросы с неприкосновенностью Адылова решены, необходимо доставить его в Наманган, его ждут Секретари ЦК КП Компартии Узбекской ССР.

  Времени на раздумывание у меня не было. Где находился Адылов на тот момент, никто не знал, даже КГБ в функциональные обязанности, которых входила задача постоянного мониторинга, отслеживания его места пребывания. Они ни чего не сделали потому, что телефонная связь в Гурум - Сарае шла через Ферганскую область.   Я знал только график его работы, время  обеда и дневного отдыха.

 При нем находились 6 телохранителей - спортсмены осетинской национальности, брат Муминджон, юрист постоянный  адвокат из Ташкента и мой источник.

 С утра он распорядился доставить к нему руководителя Кокандских криминалов-Абдурахмана под кличкой «Шпак» и Ташкентского адвоката, находившегося в Гурум - Сарае для консультации его действий исходя из содержания диспозиции 194 статьи УК Уз. ССР. Предвидя возможные 2 «перемены» в его жизни, Адылов А. уже собирал людей, ответственных за мобилизацию населения на его защиту, проводил с ними  работу. Я знал время его дневного отдыха с 13 до 15 часов, в это время он никого не принимал. В этой связи я принял решение срочно выехать  на своей служебной машине в Гурум - Сарай с тремя  сотрудниками, готовыми пойти  со мной даже под пули. Сопровождал меня на своей  машине  зам. начальника отдела кадров  Голесов Анатолий.  Я хотел появиться  перед проснувшимся  человеком, когда он встанет с постели. Подойти к нему в спокойной обстановке убедить его поехать со мной в Наманган  для встречи с Секретарями ЦК КП Узбекистана приехавшими  для общения с ним.

 На двух машинах со словами « Бисмелло Рахмон Рахим»( Господи благослови) мы рванули в неизвестность, сделали выбор на русский авось ( либо ПАН – либо пропал) другого выбора у меня не было только надежда на счастливое 13 число в моей жизни. По пути в Гурум - Сарай  мы заехали в  райотдел милиции Папского района, чтобы  начальник отдела дал нам сопровождающего, поскольку ни кто из нас не знал даже, где находится резиденция Адылова, его логово и подземные катакомбы, позволяющими беспрепятственно  находится там и выезжать из поселка  в трех направлениях. К его кабинету в административном здании на  третьем этаже  поднимался и спускался и  грызовой лифт с его служебной машиной «Волга 24», на которой он мог скрытно уехать в любом направлении.  Начальник отдела  дал нам сопровождающего, начальника уголовного розыска Каюмова Валеру, знающего место расположения усадьбы Адалова. Я попросил начальника Райотдела перекрыть все выходы из подземелья за пределами поселка. Через десять минут после моего появления в райотделе, в кабинет к начальнику позвонил  Зиятов Сатволды, сказал ему, что машина начальника УВД заехала в район, спросил, не нахожусь ли я в райотделе. Я жестом показал, чтобы он не говорил, что я у него. Он  сказал Зиятову, что он об этом ни чего не знает. Через 3 минуты раздался вновь телефонный звонок Зиятова С,  который сказал ему, что  машина Титова стоит у райотдела. Я вновь жестом показал, чтобы он ни чего ему не говорил о моем  нахождении в отделе. Начальник  РУВД  сказал  Зиятову, что Титов пока в кабинет не заходил, наверно, как всегда, он начинает проверку работы  отдела с проверки  работы дежурной части и ИВС, затем уже появляется у меня в кабинете,  учиняет «разгон». Он попросил его спуститься в дежурную часть  и узнать там ли Титов. Попросил  перезвонить ему, если я в райотделе. Я приказал начальнику РУВД Папского района, чтобы он, заблокировал на время все телефоны, включая дежурную часть, затяни время как можно дольше.

 Сам срочно спустился на улицу и  на двух машинах поехали в Гурум-Сарай.

Подъехали мы к усадьбе Адылова в 15. 00 часов. К нашему счастью  ворота в  усадьбу были  открыты.  Когда мы въехали во двор, то я заметил, как два человека, находившиеся во дворе, быстрым шагом направились  вглубь  сада. У меня мелькнула радостная мысль, что Адылов находится  в саду. Я дал команду своим сотрудникам догнать этих люде, не дать возможность предупредить его. Сам  быстрым шагом пошел по аллеи, по которой шел мне на встречу  Адылов  с одним гражданином, как потом выяснилось, с Абдурахмном по кличке «шпак», в переводе башмак – тапочка. Я представился Адылову. А, поздоровался с ним за руку, рука была потной, что указывало на его нервное состояние. Чтобы не дать возможность прийти в себя я начал «напирать» на  него - почему он  игнорирует приглашение секретарей ЦК прийти в Обком, не пришёл на заседание облисполкома, куда его приглашали. В силу этих обстоятельств  меня и послали за Вами. Он ответил, что я ещё пожалею о том, что появился в его усадьбе с вооруженными  работниками. На что я ему  ответил, я солдат мне приказали привезти Вас в Наманган, я выполню это поручение, чего бы мне это не стоило. Он  спросил, есть ли у меня какой либо документ, позволяющий осуществить его насильственную доставку в Наманган. Я показал ему Поручение зам. начальника следственного отдела Прокуратуры республики о его доставлении в здание УВД  г. Намангана.

Он попросил разрешение позвонить по телефону, я естественно  отказал ему в этом, поскольку знал, кому он позвонит- с целью  организации сбора мобильной защитной группы. Ответственным  за мобилизацию групп был Зиятов Сатволды, по кличке « Палван». На столе, где был телефон, находилась копия Постановления о возбуждении уголовного дела на Адылова А. и Уголовный Кодекс, открытый на странице, где была статья 194 УК УЗ. ССР, на основании которой было возбуждено уголовное дело.

Я знал от Зиятова о созданной системе, которая по его сигналу или сигналу самого Адылова должна выставить  на защиту до - 500 боевиков и тяжелые технические средства.

В хозяйстве Адылова было 4 строительных треста, которые располагали достаточным количеством техники: бульдозерами,  грейдерами и тракторами с контейнерами. Они  могли перекрыть  этой  техникой все дороги из Гурум Сарая, не дать возможность вывезти Адылова из его усадьбы в Наманган. Поэтому я стал ускорять процесс его вывоза  из резиденции, настаивал, чтобы он сел в машину, без сопротивления, в противном случае мы будем вынуждены применить физическую силу, для выполнения приказа. При таком обращении с Вами  Вы потеряет престижное уважение к себе, присутствующих. Поразмыслив над моими словами и словами Гаппарова, он в течение двух минут согласился сесть в мою служебную машину.  Он сел на заднем сидении, слева от него сел я, с правой стороны мой сотрудник Соколинский. На переднем сидении в полуоборот, находился начальник полит. от дела УВД . Перед выездом я дал поручение начальнику РОВД  доставить в УВД всех  людей, находившихся  на усадьбе, при его  задержании ко мне  в УВД,  кроме лиц охранявших его, которые  должны быть доставлены   в ИВС  Папского РУВД. Там будете разбираться с ними начальник ГОВД Гафуров. После чего я сказал своему водителю, чтобы он  гнал машину в Наманган на предельной скорости, не реагировал на запрещающие сигналы. К зданию УВД мы подъехали в 17.30. Дежурный по УВД доложил мне о том, что все руководители правоохранительных органов республик, находившиеся у меня в кабинете, не имея информации о моем местонахождении, выехали в сторону Папского района. В 20 км, от  Намангана инспектор ГАИ  сказал им, что моя машина уже пронеслась в сторону города. Дежурный доложил мне и о том, что ему многократно звонил секретарь обкома, который просил  связаться  с ним, как только я появлюсь на связи. Большая скорость движения  машины, нарушила  связь по рации, поэтому  связь со мной отсутствовала. Отсутствие связи  привело к паническому состоянию лиц, находившихся в моем кабинете и в кабинете секретаря обкома партии. Когда я привез  Адылова в УВД, сопроводил его вместе работниками милиции, в приемную, своего кабинета, оставил его там под охраной  прошел в кабинет, куда через 15 минут зашли в мой кабинет через комнату отдыха, имеющая отдельный выход в коридор, все руководители правоохранительных органов республики. Я им сказал, что Адылов  в приемной, я сейчас заведу его  сюда, покажу Вам его, в ответ услышал,  что Вы Евгений Михайлович  замахали рукам, нам это не нужно. Я увидел на некоторых лицах  дикий испуг, я не мог себе представить, что такое может произойти  с ними они,  по-видимому,  боялись, что он отомстит им  за их участие. Я знал, что Министр  МВД УЗ. ССР Ибрагимов неоднократно встречался с ним. Он  побоялся увидеться с ним в  моем кабинете.  Из - за стола встал только  первый заместитель   прокурора  республики Голашко Ким Станиславович, который вышел со мной в приемную и дал Адылову  в руки Постановление об избрании меры пресечения. Прочитав Постановление о своем аресте, Адылов отказался подписать его. Отказ был зафиксирован, присутствующими понятыми.

 Оставив Адылова под надзор  вооруженной охраны, я поехал в Обком, где доложил руководителям партийной организации области и республики, что я задержал и доставил  в УВД  Адылова и, что ему уже предъявлено Постановление об аресте. Секретари ЦК и Обкома поблагодарили меня за выполненную работу, Секретарю Обкома  я сказал, что Адылова А. оставлять в Намангане  нельзя,  очень опасно. Если его команда узнает, что он арестован и помещен в КПЗ или  Наманганскую тюрьму тогда они пригонят в Наманган  10 000 или 15 000 тысячную толпу людей, которые даже с палками в руках разнесут КПЗ любого райотдела  милиции и Наманганскую тюрьму, освободят его испод стражи. Это может закончиться и кровью. Чтобы  избежать, эти события необходимо, срочно вывезти его из Намангана в Ташкент. Попросил  приостановить вылет последнего рейса самолета  из Намангана в Ташкент. Он при мне позвонил начальнику аэропорта, попросил вернуть обратно на посадку поднявшийся  в небо самолет, его посадили и отрулили на стоянку к перрону вокзала аэропорта,  и освободили два последних места в салоне самолета. После этого Я срочно выехал в УВД, сказал Министру о принятом решении  секретаря обкома, отправить Адылова в Ташкент на самолете. Министр позвонил начальнику уголовного розыска  МВД  Бандилету Владимиру, чтобы он организовал встречу Адылова в аэропорту и его размещение в ИВС МВД.

 После чего я вместе с Адыловым и охраняющими его работниками проследовал к своей машине, на которой мы отправились в аэропорт. Подъехали прямо к трапу, стоящего на перроне самолета, вывели Адылова А. из машины, а при заходе на трап, на глазах толпы, провожавших своих гостей недоумевающих причину возврата самолета на стоянку, капитан Голесов Анатолий захлопнул на руках Адылова наручники. Стоявшая  толпа людей не могла поверить своим глазам, как могло случиться, что на их глазах заковали в наручники человека, имя которого многие произносить даже боялись. Молва об аресте Адылова и его отправлении самолетом в Ташкент молниеносно разлетелась по Намангану, она дошла и до его усадьбы Гурум - Сарая. Разлетевшаяся по области информация предотвратило массовые выступления его соратников с кровавыми последствиями.

 После этого я вернулся в УВД, чтобы разобраться с людьми, находившимися при Адылове А., которые по моему указанию были доставлены  в УВД, их было трое.

1. Что существу задержанного брата Ахмаджона- Мумина, было принято решение о его задержании на трое суток, он проходил по делу оперативной разработки, заведенное на должностные лица совхоза « Ташкент», где он был директором.

2. Вторым человеком, находившемся при  Ахмадхоне Адылове, гулявшим с ним по саду был Абдурахман по кличке «Шпак». Который, рассказал мне о бесчинствах, творимых Адыловым, о том, что все его боятся, когда он угощает, нужных  лиц  подсыпает им какое то лекарство в чай или водку, человек отключается на некоторое время, за которое его  фотографируют в неприглядном виде.

Фотографии сохраняют для шантажа и понуждения « работать» на них. Он знал, что такие действия он осуществил и в  отношении председателем Верховного Совета Узбекистана Матчановым. Сфотографировали его в туалете с бутылкой в руках, якобы напившийся до отключения. Эти фотоснимки, с его слов, были переданы первому секретарю ЦК КП Узбекистана Рашидову Ш.Р.

3. Третьим был  личный  адвокат Адылова А., которого он дважды сажал на скамью подсудимых,  постоянно угрожал, что повторит еще, если он не будет работать на него. Фамилию  этого адвоката я, к сожалению забыл. Он много рассказал в деталях о событиях и его делах, о которых я даже не имел представления. Он рассказал мне о  предмете консультирования его по сути инкриминированной ему статьи. Советовал срочно уехать в Москву, там организовать шумиху в прессе, опубликовать  хвалебные очерки о нем как это он сделал в 1983 г при возбуждении в отношении его уголовного дела, посоветовал ему, чтобы  он остался в Москве пока не улягутся страсти и не снизится напряжение и давление на него.  Но он, почему то  прислушался к Шарипову, бывшему прокурору Наманганской области, который убедил Адылова, что власть не осмелится пойти на задержание  человека  по статье, не предусматривающей лишение свободы. Более подробная информация о комментариях инкриминируемой ему 194  статьи УК  Уз ССР и советах Шарипова, предложенных им Адылову по существу диспозиции, вменяемой ему статьи. УК.Уз. ССР.  Я слушал его монолог об Адылове, его делах, затаив дыхание с 22 часов 06 часов утра 14 августа 1984 г. Я не мог представить себе, как можно было издеваться над людьми, шельмовать и превращать их в рабов. Рассказал мне  и  о  плане по дискредитации меня при посещении Зиятова Сотвалды, ждали меня более трех часов, нагнали женщин, хотели повторить вариант, применявшийся к Матчанову, но  Вы не приехали во время и запланированным  мероприятиям, не суждено было сбыться, огорченные провалом операции, участники шоу разъехались по домам. Он много мне рассказал о младшем  брате Адылова А. о Муксине, являющемся мозговым центром в этом альянсе, хитрым и изворотливым и влиятельным  должностным лицом, занимающим руководящую должность в  Администрации  Верховного Совета Узбекистана. Муксин снабжал  Ахмаджона информацией о чиновниках, которых надо либо спровоцировать, либо продвинут  на должность, на которых они будут работать  на. них. Во время своего повествования он много раз высказывал свое удивление моему смелому поступку, как мог решиться и пойти один на задержание такого монстра, которого все боятся, я не могу понять, кто мог заставить Вас пойти на это - сказал он. Удивился он и тому, как  мы смогли сделать то, чтобы ни кто не знал о нашем приезде  в Гурум Сарай, несмотря на наличие в системе всех правоохранительных органов преданных ему людей. У Амаджона Адылова не было ни малейшего беспокойства в этот день. Он как всегда, провел утреннюю планировку под магнитофонную запись  поручений выданных им  присутствующим. Затем  он  распорядился доставить к 11 часам Абдурахмана «Шпака», долго говорил с кем- то по телефону, еще раз попросил  немедленно найти «Шпака». Попросил меня в очередной раз растолковать ему смысл статьи об угрозе насилием. В час дня он, как обычно, перед едой выпил стакан  спирта, плотно пообедал и лег отдыхать в летнем домике, в саду. Абдурахман «Шпак»  пришел в 14 часов, Адылов отдыхал, он стал ждать, когда проснётся, в 15 часов Адылов  встал с кровати, подозвал к себе «Шпака» и они удалились по алле в сад, через пять минут Вы ворвались в усадьбу, остальное Вы уж все знаете. На мои вопросы, вхож ли он к  младшему брату – Муксину, доверяет ли он  ему, он ответил, что вхож и он доверяет ему. Я попросил его поехать в Ташкент, рассказать Муксину, как очевидец, видевший процесс задержания  Ахмаджона. Постарайся поинтересоваться, что он намерен делать дальше  по оказанию помощи брату, и предложи  свою юридическую помощь в решении тактических задач по делу.

Через три дня он позвонил мне, сказал, что Муксин согласился привлечь его к процессу оказания помощи брату, они определили 3 задачи:-

Во- первых, он уже нашел подходы к Ахмаджону в следственном изоляторе;

Во-вторых, передал ему через свои связи в следственный изолятор информацию о  о требовании ведения дела на узбекском языке, в целях затягивания сроков его расследования;
В третьих, чтобы он признавал все доказанные эпизоды, шел на очную ставку с лицами, изобличающими в совершенных его деяниях. Эти фамилии свидетелей он должен  передавать по каналу нам для их группировки и работы с каждым из них здесь на воле. В первую группу должны сводиться свидетели непокорные, твердо стоящие на своих показаниях, подлежащие уничтожению. Во вторую группу должны сводиться свидетели трусливые, боящиеся угрозы расправы с ними.  В третью группу  необходимо включать свидетелей падких на деньги, которых можно будет купить, чтобы они отказались от своих показаний.

 Получение такой информации по телефону в мой кабинет – оказался весьма опрометчивым шагом с моей стороны. Эта информация стала достоянием УКГБ, полученной ими через прослушивающие устройства всех моих телефонных переговоров. За эту информацию  он расплатился  своей свободой. О том, что я находился под прослушиванием, я убедился 14 августа.  В 11 часов мне позвонил начальник УКГБ по области Маматов, который спросил меня, где содержится адвокат Адылова, я сказал, что мы его не задерживали из-за отсутствия у нас на него конкретной информации и материалов, свидетельствующих о его преступной деятельности. Поэтому мы после беседы отпустили его утром - 6,30.

          Информация, доведенная до Вас о деятельности работников УВД Наманганской области по предотвращению кровавых событий, связанных с задержанием регионального лидера страны, имевшего колоссальную поддержку властных структур и организованную систему личной защиты. Нуждается в комментариях, доказательной база, на основании которой было вынесено Постановление об аресте Адылова  Ахмаджона  за совершённое преступление по ст. 194 УК. Уз.ССР.

          10 августа  Адылов А. после получения Постановления из прокуратуры о возбуждении на него уголовного дела  по ст. 194 УК. УзССР,  он собрал  консилиум из видных юристов Республики - Шарипова – бывшего прокурора  Андижанского и Наманганского областей и  адвоката из Ташкента, работающего на  Муксина и самого Адылова Ахмаджона, находившийся при нем в момент задержания. Они обсуждали, какие действия надо предпринять, чтобы Адылов ушел от ответственности. Ташкентский адвокат настаивал на поездку Адылова в Москву с целью подключения  друзей и прессы, как это он делал  в 1983 году по разрушению уголовного дела. Вам нужно отсидеться в Москве среди Ваших сторонников, дождаться, когда улягутся страсти, снизится напряжение, а в прессе появятся статьи о Ваших достижениях и сомнительных критических замечаниях, высказанных в Ваш адрес на Пленумах партийных организациях.
 Шарипов отстаивал свою  позицию - остаться ему в Намангане и не боятся исхода возбужденного уголовного дела в отношении  его по ст. 194 УК УЗ. ССР. «Арестовывать тебя не имеют право, говорил он Адылову, поскольку  статья предусматривает административное наказание в виде штрафа  и изоляция с работой  сроком на 2 месяц. Кроме того в Ваших действиях не содержатся признаки преступления, содержащиеся в диспозиции статьи, отсутствуют конкретные деяния определяющие состав преступления о реальной угрозе». Если Вы –Ахмаджон даже не встречались с Председателем райисполкома, как могут обвинить Вас в нанесении ей угрозы насилием.? Оценка ситуации по  обвинению Адылова А. по ст. 194 УК Уз. ССР. Шариповым и мои действия по доставлению  Ахмаджона в УВД без применения насилия  сняли с него напряжение и боевой  настрой на действия по своей защите. Откровенно говоря, я не мог  себе представить, как могло пойти руководство Республиканской прокуратуры и   Партийных органов на  его арест по этой статье,  не дожидаясь получения конкретных материальных доказательств о совершенных деяниях, дающих  право на его арест.

  Информацию о событиях, объеме и содержании  реальных охранных систем и возможностях организации массовых выступлений  я получил от  консультантов, приближенных к Адылову А., с которыми я работал 11часов, всю ночь до 6 часов утра 14 августа. Через 2 недели  все эти люди и мой источник были арестованы, а затем  они были пере вербованы. Их настроили против нас, убедили  в том, что мы их подставили и сдали им сами. Калустяна Сергея за эффективную работу с бывшим прокурором Шариповым,  рассказавшим ему о роли каждого  руководителя подразделения АПО Адылова А., проходившим по оперативным разработкам. Загнали на 3 года в следственный изолятор КГБ по липовым  материалам, состряпанным работниками этой системы. О всех других событиях, о которых мне рассказали лица, находившиеся при Адылове  будет рассказано ниже.

 Остался один не выясненный вопрос, от кого Зиятов Сатвалды получил сведения о надвигающемся процессе в отношении своей судьбы и судьбы Адылова. Разговор с Зиятовым С. убедил меня, какие гигантские связи были у Адылова в Москве Центральном Комитете  партии и Государственных органах власти страны. Они знал  о своей судьбе заблаговременно и имел возможность хорошо подготовиться к развязке. Они сохранил все ценности, которыми пользовался до  последнего вздоха.  Ахмаджон скончался  27 сентября 2017г.. При обыске в его усадьбе и кабинете ни чего не было найдено ценного и значимого  для расследования материала. Весь поселок и подземные катакомбы были перекопаны по указанию следственной группы Генеральной Прокуратуры СССР, руководимой Свидерским – следователем по особо важным делам Генеральной Прокуратуры СССР. Они снесла даже памятник его отцу, прах вытряхнули на землю, а ценности в могиле отсутствовали. Это был  их очередной, не человеческий и безрезультатный  поступок.

          О ходе расследования дела и результатах  работы.

 

После выслушанной информации о наличии в хозяйстве Адылова послушных рабов  я увидел их сам  и убедился, в применяемых  способах превращения нормальных людей, работающих в хозяйстве в бесправных вечных должников, эксплуатируемых их по своему усмотрению. В хозяйстве был журнал учета должников, часть из которых они использовали  на строительстве катакомбы. Я три дня летал на вертолете по высокогорным пастбищам с группой  работников милиции и работниками совхозов и бригадирами, отвечающими за овцеводческие отары (стадо) в поисках поголовья скота, значащегося за  Адыловскими хозяйствами.

Я разговаривал с чабанами (пастухами) отар,  спрашивал их на узбекском языке (неч сум ойлик оласан)  сколько получаешь зарплату, платят тебе денег за твою работу. Он  спросил меня, что такое  «ойлик» - зарплата, сказал, он ни чего не получает в месяц, пол. мешка муки и 30 кг соли для овец. Он сказал, что  много должен денег Адылову, а сколько  даже не знает. Я спросил у него, сколько овец в стаде он ответил, что их 800 голов. Тебе начальник говорил, сколько должно быть в твоем стаде он ответил, что говорил и сказал ему, что в его стаде должно быть 950 голов.   Почему у тебя  недостает 150 голов овец, он сказал, что не знает, почему  их должно быть 950. Их всегда  в отаре было 800 овец. Они забирают овец себе сами, сколько считают, нужны, выбирают хорошо упитанных и жирных овец.  Я спросил его, подписывал ли он раньше, какие ни будь  документы,  акта, отчеты. Он не понимал, о каких документах  идет речь, когда он  ни чего не понимает и не знает. Если ему давали, какую ни будь  бумажку  (кагоз), он её подписывал, а что в ней было, не знал.   В этих их делах делается все элементарно, они в план загоняют (чабанам) пастухам  прирост поголовья скота, за счет увеличения приплода в период окот ной компании. Некоторые овцы (до 25-30%) приносят по 2 ягненка. В план ему записывают увеличенный приплод на 50%, которого не может быть, но долг за неполученный приплод  зависает над ним навечно. В Самаркандской области главный ветеринарный врач Килязов  Николай разработал метод получения приплода от каракульской породы овец, там  получали по три ягненка от овцематки.

          При обыске  в конторе  Адылова  было найдено много фотографий, на фоне которых  были   5-7 коров с разными людьми мужского пола. При опросе этих  людей они заявили, что их сфотографировали при этих коровах и отдавали им   на содержание, кормление и доение  молоко должны сдавать на ферму.   Коровы были яловыми, молока от них не было, а долг за несданное молоко навешивали на них, они становились должниками – рабами. Кто возмущался, на таких лиц оформлялись материалы о присвоении молока. Эти материалы направлялись  в милицию за хищение  молока. Их судили, они получали не менее 3 лет.  Когда возвращались домой, работали молча, денег  не спрашивали.

Наряд на работу с завышенным объемом, объявлявшийся им под магнитофонную запись, которую он  не в состоянии был выполнить, он был тоже одним из методов обращения работника в раба. Один из трактористов ушедший с работы раньше установленного срока, он был подобран на дороге  Ахмаджоном, который  привез его в усадьбу и приказал своим работникам наказать его. Это было в декабре месяце 1983 г. он был в телогрейке и кирзовых сапогах, его поставили на площадку, лежавший шланг подключили к водопроводу, стали лить за воротник  холодную воду в течение 2 часов, вода выливалась из сапог, он плакал и умолял их простить его.

Таких материалов было предостаточно, но меня в тот период в большей степени интересовали вопросы, касающиеся нашей деятельности по изобличению Адылова в хищениях, взяточничестве и других должностных преступлениях, предусматривающих Высшую меру наказания – расстрел. Завершить эти дела мы могли в короткие сроки за 1,5 - 2 месяца.

Я настаивал на активизации деятельности прокуратуры в этом направлении, дважды звонил второму секретарю ЦК КП Узбекистана Осетрову о понуждении прокуратуры к активизации работы  по изобличению Адылова.  Из-за этого у нас испортились отношения с Прокурором республики Бутурлиным, на 8 день он, не смотря не недоверие к своему областному ведомству, ушел туда из УВД, забрав с собой все имеющиеся материалы на Адылова. После этих моих звонков к секретарю ЦК КП Узбекистана- Осетрову, это уголовное дело прокуратура республики взяла к своему производству. Старший следователь прокуратуры республики Шаргородский, которому было поручено расследование дела, ограничился назначением бухгалтерской экспертизы. Её проведение было поручено министерству финансов Узбекистана, тогда  министром был Каримов Ислам Абдуганиевич, будущий Президент Узбекистана, по приказу которого был образована бухгалтерская  экспертная группа в составе  50 бухгалтеров, собранных со всей республики, прибывшие  в Гурум Сарай для проведения экспертизы всей хозяйственной деятельности в подразделениях  Адыловского агропромышленного объединения. С этого дня был запущен разработанный план Муксином по затягиванию расследования Адыловского дела на долгие годы. Его реализация началась с проведения бухгалтерской экспертизы низкопробными «специалистами» рассчитанная на долгие годы. Из-за неудовлетворительной работы этих бухгалтеров собранных Каримов Ислам Абдуганиевич со всей республики. С Каримовым И.А. я встречался 3 раза по вопросам  работы его  бухгалтеров, ездил с ним  по осмотру Адыловских зон отдыха в горах и его тюремного заведения в Гурум Сарае. Просил его заменить присланных бухгалтеров  на квалифицированных специалистов. Хороших бухгалтеров не нашли, все осталось как было. Бухгалтерская  экспертиза была провалена.  Следствие пошло в нужном для Адылова направлении.

          Я еще раз пытался убедить прокурора Республики Бутурлина,  форсировать расследование дела на Адылов, говорил ему, что у нас уже есть объем доказательной базы о фактах взяточничества и хищений, на основании этих материалов  ему уже можно было вменять в вину факты этих совершенных  преступлений, без бухгалтерской экспертизы.

          Неоценимую помощь в сборе и фиксации добытых доказательств, оказал нам начальник следственного управления МВД Узбекистана Калустян Сергей, которого я с согласия Министра пригласил помочь нам интенсифицировать доказательный процесс по нашим разработкам, заведенными нами на расхитителей - руководителей хозяйств агропромышленного комплекса. Лучшего следователя я никогда не встречал и, наверное, их уже нет . Возбужденные уголовные дела с доказанными фактами хищений, за которыми следовали преступления о взяточничестве, мы направляли в прокуратуру Республики, вместе с арестованными  лицами  по делу, для дальнейшего расследования фактов взяточничества  приобщенных  к  уголовному делу основного фигуранта Адылова, которое находилось в их производстве.

 

 Обсуждая как то с Сергеем Калустяном вопросы по наращиванию темпов реализации материалов своих оперативных разработок, процессу сбора и правовой фиксации собранных доказательств, я обмолвился о бывшем прокуроре области Шарипове,  который хорошо осведомлен о преступной деятельности Адыловых Ахмаджона и Муксина, так как является их домашним консультантом. Сергей сказал, что он тоже  хорошо его знает по совместной работе по уголовному делу колхоза им. Карла Маркса Наманганского района, когда он был еще прокурором. Он пообещал переговорить с ним, уговорить, чтобы он помог нам в решении наших проблем Он позвонил ему по телефону от меня, это была очередная глупость, допущенная мной, я на минутку забыл о возможном подслушивании нашего разговора, договорился о встрече. Мы пришли к нему в педагогический институт, где он работал деканом факультета, попросили  его съездить в Ташкент к Муксину и прояснить у него, что они намерены делать дальше, в каком направлении будут вести свою работу по затягиванию и развалу дела. Через несколько дней он позвонил Сергею, сказал, что он ждёт нас у себя дома вечером, после 23 часов. В назначенное время мы приехали к нему домой, он напоил нас чаем и сказал, что к тактике по затягиванию и волоките дела, добавляется дискредитация, работников, проявляющих большую активность по делу. Им создают неприятностей, чтобы они больше занимались своими личными делами. Чтобы им не хватало бы времени на активную работу по делу на Ахмаджона. На, дальнейшую перспективу ставилась задача по дискредитации ответственных должностных лиц в аппарате ЦК КП Уз и Секретаря обкома Раджабова Н. Р., позволивших арестовать Ахмаджона.  Речь шла и о секретарях ЦК КП Уз, и Кретове В.Г. находившихся при его аресте в Обкоме партии. Для решения этих задач  у них имелись материалы, а главное люди, способные оговорить, скомпрометировать этих лиц. Первый секретарь ЦК КП Узбекистана  Усманходжаев, работавший в былое время и на должности  Председателя  Облисполкома в Наманганской области, оказались на скамье подсудимых, не без участия Адылова А., «рассчитавшийся» с ним за свой арест. Кретова В.Г. они  пустили под аварию.

В отношении Титова было предложено отработать все его связи по прежним местам работы: Самарканде, Ташкенте, Москве накапать любую информацию, позволявшую отстранить его от работы. В последующем при обыске у Адылова Муксина в Ташкенте у него была обнаружена записка, которую мне показал прокурор Бутурлин. В ней дословно было написано: «Большую активность по делу проявляет начальник УВД Титов необходимо: - отработать его по всем местам прежней службы: гор Самарканде, Ташкенте, Москве, обратив особое внимание на ускорение сбора или создания  в гор. Намангане провокационной ситуации, при которой он может оступиться». Эта информация помогла мне уйти от многих расставлявшихся провокационных ловушек.  С устроенной аварией,  в Советском  районе  на своей машине,  сорвал провокационную ловушку, устроенную  у Зиятова  Сатволды и попытку получения взятки через  Гутникова М.Е. за « Рыжева», а также задуманную ими встречу с Шариповым  в Наманганской тюрьме.

Я ограничил общение со всеми людьми, без которых могу обойтись. Остался только один товарищ, русский по национальности, занимавший достаточно высокое положение в обществе, проживавший в Намангане 15 лет, хорошо знающий обстановку в области, пострадавший от Адылова. Мне расслабляться в Намангане нельзя было ни на минуту. Я  постоянно  находился под прицелом не только своих «обиженных» работников, готовых вонзить мне в спину нож, но всех Адыловских соратников дежуривших у моего дома, сопровождавших меня, куда бы я ни следовал на своей служебной машине. Несмотря на такой прессинг, мы продолжали работать по своему плану. При передаче в прокуратуру очередного - третьего уголовного дела, возбужденного нами по фактам хищений в одном из хозяйств Адыловского агропромышленного комплекса, У меня состоялся очень серьёзный разговор с прокурором республики Бутурлиным. Он сказал мне, что я вам запрещаю возбуждать уголовные дела по хозяйству Адылова, поскольку дело на него находится в производстве прокуратуры республики. Вы должны передавать нам материалы, а не уголовные дела. На что я ему сказал: Мы возбуждаем уголовные дела по фактам хищений на других лиц, а не на Адылова, который числиться за вами, сидит по ст. 194 за угрозу насилием, к тому же расследование хищений, в соответствии с процессуальным законодательством находится в юрисдикции органов внутренних дел. Поэтому я хотел бы знать, на каком основании Вы запрещаете мне возбуждать уголовные дела на расхитителей, проходящих у нас по оперативным разработкам. Если Вы не хотите заниматься расследованием хищений, так не мешайте хотя бы нам это делать. Ни кто не имеет права, в том числе и Вы, запрещать нам возбуждать и расследовать уголовные дела, возбужденные по этой статье УК.

Евгений Михайлович, сказал он, -Вы забываетесь, мы прокуратура, орган, надзирающий за Вами, я ответил - флаг Вам в руки - надзирайте, пожалуйста, и если мы, что то нарушили, мы ответим.  Но запрещать нам, возбуждать дела на лиц, проходящих по оперативным разработкам, вы не имеете право, мы обязаны и не только возбуждать уголовные, но и доводить фигурантов дела до суда, в признании их судом виновными. В противном случае оперативный работник будет наказан, за нарушение социалистической законности в связи необоснованной постановкой фигурантов на оперативный учет, ограничивавший выезд за границу  и выдвижения его на руководящую должность. К тому же это и показатель нашей работы, за которую оперативные работники получают свою зарплату. Евгений Михайлович, не мелочитесь, сказал Бутурлин  дело Адылова - это дело века, хватит славы нам на всех. На что я ему ответил, Вы новый в республике человек, я вырос в Узбекистане и хорошо знаю народ и его традиции и коварство. Запомните, если мы с Вами в ближайшее время, приложим усилия и процессуально закрепим уже имеющийся объем доказательств по фактам хищений и взяточничеств, Адылов пойдет под расстрел.

В противном случае Вас, меня и многих других ждут в будущем, большие неприятности, эти люди ни когда не прощают обид. Наградой же за это дело будет – если мы с Вами уцелеем, останемся живыми и не с подмоченной репутацией. Больше на эту тему я с Бутурлиным ни когда не говорил. Как потом мне стало известно, его тоже подставили по плану Адылова, а Гдлян и Иванов включили его в схему фигурантов по коррупционным делам в Узбекистане. ( Схему можно найти на сайте Гдляна и Иванова.) За мной же они, умело используя негативное отношение к моей персоне Маматова,  тесно связанного с Адыловым, продолжали гоняться даже после отъезда в Москву. Более полутора лет  даже в Москве за мной ходили работники Союзного ведомства КГБ, понудившие меня уйти на пенсию по состоянию здоровья. На их совести и гибель моего единственного сына.

Все эти печальные события произошли спустя 4 года, а пока мы продолжали работать, делать свое дело, ради которого нас поставили на должность.

Через несколько дней после моего разговора с Бутурлиным, мы с Сергеем Колустяном пришли в прокуратуру области за санкцией на арест фигурантов очередного четвертого дела, возбужденного нами по фактам хищения. После получения санкции, мы зашли в один из кабинетов областной прокуратуры и увидели сидящего там за столом Шарипова, который писал какие то бумаги. Мы спросили работников, что он делает здесь, нам сказали, что его арестовали по постановлению прокурора республики, и он сейчас дает показания на Адылова. Больше мы не стали ни о чем их спрашивать, вышли на улицу, Сергей закурил и послал всех на три буквы и сказал Михалыч с меня довольно, это наш прокол, за который мы с тобой в ответе. Теперь он настрочит столько на себя, что ему хватит до конца своих дней, находится в местах лишения свободы.

Мы поняли, что Бутурлин попал под влияние КГБ и пошел у них на поводу, на создание дела «Века». Арест Шарипова был осуществлён с подачи работников КГБ, отследивших и записавших информацию, которую он нам поведал. Они сказали Бутурлину, что мы скрываем от него важного свидетеля по делу Адылова, дали ему прослушать запись о его рассказе, о планах Муксина. Так они лишили нас последнего источника информации о намерениях Адылова. В последующем, его пере вербовали, сказали, что Сергей и я сдали его им и предложили ему оговорить Сергея,  якобы, полученной им взятки при расследовании уголовного в 1964 году по колхозу Карла Маркс

Комитетчики готовили операцию с  участием этого следователя и о моем задержании при встрече с Шариповым в следственной тюрьме Намангана, куда его должны  были они доставить для того, чтобы он попросил начальника тюрьмы о встрече со мной. Я, безусловно, мог с ним встретиться, я чувствовал себя виновным в его судьбе, оказаться ему на нарах. Я знал его с 1978г., встречался с ним в кабинете общего Кондрашкова Николая Николаевича, главного редактора Журнала «Социалистическая Законность», Генеральной прокуратуры СССР.

Эта спланированная ими операция  по дискредитации меня, и возможному задержанию у них сорвалась в связи с моим отъездом из Намангана  в Москву за

3 дня до реализации, спланированной «операции».  О деталях проведения запланированной  провокации в отношении меня, мне рассказал следователь, расследовавший дело  Колустяна Сергея, приезжавший ко мне в Москву для уточнения некоторых обстоятельств по  уголовному делу, в отношении  Колустяна. Все это было позже, а пока мы с Сергеем приняли решение отойти от этого дела, он уехал в Ташкент. Я же продолжил заниматься решением своих повседневных задач.

К этому времени в Наманган приехал следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры СССР – Свидерский В.И, для изучения материалов, собранных по уголовному делу на Адылова. Через 15 дней после его приезда, Генеральная прокуратура СССР это дело приняло к своему производству. Была создана большая следственная группа, в которую было включено более 50 следователей из разных регионов страны. Я дал в эту группу 5 следователей УВД. На этом закончилось  мое  участие по делу Адылова. Адыловские сподвижники фактически приступили к реализации первого этапа своего плана по затягиванию и волоките  расследования дела, через отстранение от  этого дела всех активно работающих по нему работников.

 После этого был включен следующий этап затягивания следствия, он относился к членам следственной группы, искусно используя объективно складывающиеся  условия для смены членов следственной группы. Так и прямого воздействия на эти процессы путем создания дискомфортных условий пребывания в командировке для принципиальных следователей, которые, естественно, под любым предлогом добивались отъезда домой.

Для беспринципных и неискушенных следователей, наоборот, создавались все комфортные условия, оказывалось  им постоянное внимание, проявление восточного гостеприимства,  взамен за оказание  услуг по разрешению вопросов,  облегчающих или исключающих вину Адылова. Разбалансирование доказательной базы содержащейся в уголовном деле осуществлялось  в двух взаимосвязанных направлениях: Первое –направление, эта работа с Адыловым и его сокамерниками, находящимися с ним в следственном изоляторе;

Второе,- это работа его сподвижников, находящихся на воле со свидетельской базой: подкуп, запугивание или уничтожение стойких свидетелей, а также формировали и  готовили лжесвидетелей и ложных заявителей. В камере следственного изолятора, где содержался Адылов, находились поднадзорные сокамерники, передающие через своего хозяина информацию, сдобренную  Адыловым о неправомерных действиях отдельных должностных лиц. Заказанная информация, порочащая достойных людей, вылетающая на волю доходила до рук следователя, который проводил расследование в нужном заказчику  направлении, с использованием подготовленных на воле лжесвидетелей подтверждающих совершение деяний этим лицом.

Следственная группа, проводившая  расследование этого уголовного дела, на 90% состояла из русскоязычных лиц, не знающих узбекский язык. По плану Муксина  это дело должны были вести на узбекском языке.  Все показания свидетели,  подозреваемые и обвиняемые, давали на узбекском языке, на русском они не говорили. Естественно перед руководителем следственной группы Генеральной прокуратуры СССР Свидерским и его помощниками встал вопрос, как в этой ситуации вести расследование дела. Было принято решение - вести дело на русском языке, но для этого нужны переводчики - где их взять в таком количестве из каких источников платить им заработную плату за работу. Обратились в Министерство обороны и командующим воинских подразделений, в которых проходили   службу лица узбекской национальности. В тот период призывники из республик средней Азии служили на территории Украины, России и Белоруссии и Прибалтике. К следственной группе было прикомандировано много солдат узбекской национальности, проходивших службу в России и или на Украине,  научившихся там говорить на русском языке. Они постоянно менялись в связи с  истечением срока службы. Чередовались  и следователи, среди них были не желавшие работать в этих условиях. Они постоянно сменялись, вновь пришедшие следователи,  не доверяли предшественникам, поэтому приходилось по несколько раз  передопрашивать одних и тех же свидетелей или подследственных по  одному и тому же  эпизоду с участием уже  сменившегося переводчика, слабо владеющего русским языком. Коллизии, возникающие по делу из-за плохого перевода, приводящего к абсурдному содержанию текста, отражались на постоянной смене участников следственного процесса. Я не встречал  в жизни, чтобы начальник УВД или  Прокурор области или руководитель любого следственного подразделения добровольно передал своего отличного следователя, который нужен ему самому. Представьте себе картину допроса в этих условиях: Сидят втроем в кабинете - следователь, солдат советской армии в качестве переводчика и свидетель или подозреваемый. Следователь задает вопрос подозреваемому  или свидетелю узбекской национальности на русском  языке. Вопросы  следователя, сказанные на русском языке, солдат, плохо знающий русский доводит его до свидетеля или подозреваемого на узбекском языке. В какой содержательной  форме он доносил этот  вопрос до свидетеля, следователь не был в состоянии оценить им сказанное, не зная узбекский язык, а переводчик, плохо владевший русским, не понимал суть содержания вопроса. Нужно было по десять раз повторить один и тот же вопрос, чтобы  добиться  в достоверном переводе. Так проходил процесс расследования. Если приехавший следователь был порядочным, отслеживающим  дословное содержание перевода, в отношении  лица причастного к  Адыловскому клану, они создавали для такого следователя невыносимые условия,  вынуждали его отказаться от участия в расследовании, он все бросал и уезжал домой. С солдатами  переводчиками  Адыловские люди вели работу, убеждали их, что приехавшие русские  уничтожают порядочных  руководителей совхозов и других хозяйственных предприятий Адыловского агропромышленного предприятия, наносят вред их родине и народу Узбекистана.

Созданная противодействующая команда, немыслимая по интеллектуальному уровню и численному составу лиц, занимавшаяся развалом  дела, добилась  победы на двух направлениях: Первая - За семилетний период  нахождения Ахмаджона  Адылова под следствием, пособники Адылова смогли за этот время  водворить  в места лишения свободы  всех  руководителей Партийных и Государственных органов власти и всё руководство   МВД и органов внутренних дел Узбекистана,  на основании сфальсифицированных на них материалов и показаний  на основе подготовленных ими лжесвидетелей.

 Посмотрите хотя бы одну весточку в интернете  посланную  Насретдиновой Ядгар, бывшего Председателя Совета национальностей Верховного Совета СССР о творимых провокационных вакханалиях по уничтожению  руководителей всех партийных и государственных органов Узбекистана на основании лажных показаний и сфабрикованных материалов, на основе которых они «родили» это дело Века. Которое имело различное титульное название: «Узбекское дело»;- «Хлопковое дело»; -«Кремлевское дело» рекламирование которых осуществляется на телеканалах  и по, сей день.

          Президент Республики Узбекистана Каримов Ислам Абдуганиевич отнес итоги этих дел к геноциду над Узбекским народом. Воздвиг в Ташкенте памятник им.

 Только по Наманганскому уголовному делу в отношении  Адыловского АПО было осуждено более 1000 человек. «Хлопковое дело»  включала в себя  800  уголовных дел, расследование которых проводили  4000 следователей, под  управлением

 «знаменитого» карательного следователя Генеральной Прокуратуры Калиниченко, по которым осуждено десятки тысяч человек, а в следственной карусели  покатались сотни тысяч. По делам Гдляна и Иванова были отправлены в места лишения свободы все: руководители ЦК КП республики; Секретари обкомов партии и районов; Председатель и другие должностные лица Верховного Совета Узбекистан;  председатель Правительства, всё руководство МВД и начальники УВД областей, и их заместители.  Не тронутыми оказались все работники прокуратуры и КГБ,  вершившие судьбу  всех оправленных на нары, находившиеся с ними в одной общественной среде.

  Вторая  их победа - это освобождение Адалова  на волю после семилетнего заточения его в тюрьме без приговора Суда. 

Уголовное дело в отношении Адылова поступило в Верховный Суд СССР на рассмотрение в конце 1990 года.  Дело насчитывало 300 томов, в его расследовании принимали участие 2000 следователей, оно было запутано так, что даже суду было не под силу объективно разобраться в содеянных им преступлениях. Свидетелей в Суд доставлял в Москву насильственно начальник РОВД Папского района Каюмов Валерий, получить от доставленных свидетелей информацию об этих событиях, через 8 лет, не представлялось возможным. К тому же они боялись мести со стороны его брата Муксина и других сподвижников  Адылова, отсидевших уже свой срок, но присутствующих на заседаниях Суда. К этому времени уже стал распадаться Советский Союз, отошли прибалтийские республики. На очереди, стояли и другие, всем было не до Суда. Понимая сложившуюся ситуацию и, что при таких темпах рассмотреть дело в таком объеме в Верховном суде не представлялось возможным. Председатель Верховного Суда СССР Смоленский Евгений Алексеевич позвонил Президенту Каримову И.А., попросил его рассмотреть это дело в Верховном Суде Республики. Судебная Коллегия  Верховного Суда СССР передало это дело в Верховный Суд Узбекистана. В тот же день по ходатайству адвокатов Адылов Ахмаджон был освобожден из под стражи, под подписку о не выезде.
25 декабря 1991 года Президент Каримов И.А. издал Указ о помиловании Адылова Ахмаджона.

 До решения о помиловании на Съезде писателей Узбекистана Адылов был признан

 « Национальным Героем»

 Все это происходило, несмотря на публикации в Литературной Газете в 1990 и 1991 годах многочисленных статей о его преступной деятельности  в издевательствах над своим народом. Вскоре после публикаций этих статей  ушел из жизни по неизвестным причинам один из ведущих корреспондентов страны, депутат Государственной думы правдолюб  Щекочихин Юрий.

          Все это было позже, а пока я продолжал работать, выполнять свои служебные обязанности  по борьбе с  преступностью  в области.

С Шумковым Л.В., работавшим заместителем начальника уголовного розыска УВД, мы провели ряд успешных операций по задержанию и привлечению к уголовной ответственности четырех судей за получение взяток. Разгромили  преступную группу взяточников, освобождавших сыновей влиятельных лиц области, от призыва в Советскую Армию за деньги, провели ряд других громких, резонансных дел, чем навлекли на себя нарекания министра юстиции Узбекистана Академика Сулеймановой и огорчили «братьев» по оружию, опекавших этот синдикат взяточников. Не сложившиеся у меня нормальные деловые  отношения с начальником УКГБ Маматовым,  они ухудшались с каждым днем. Причина в том, что я ограничил свободный доступ майора КГБ Гладышева в здание УВД, не смотря на приказ Министра МВД СССР Федорчука, (переведенного в нашу систему с должности Председателя КГБ СССР) о выделении их сотрудникам помещений в здании  в системе органов внутренних дел для обеспечения надзора за работниками ведомства. Я не исполнил этот приказ. Дежурному по УВД приказал, что в случае появления в УВД майора Гладышева, – он должен был сказать ему, зайдите, пожалуйста, к начальнику УВД. Это распоряжение я дал дежурным после обстоятельств, когда я застал его в отделе кадров, капавшимся в личных делах работников УВД, доступ к которым был ограничен приказом Министра МВД СССР. Я спросил начальника кадров, при нем, что здесь делает этот человек, на каком основании Вы допустили его к совершенно секретным делам наших сотрудников, дали возможность  копаться в личных делах работников. При Гладышеве я объявил заместителю начальника отдела выговор, с занесение в личное дело, за допуск к делам посторонних лиц, без моего разрешения. Гладышеву сказал, пока здесь я начальник УВД, поэтому все вопросы, возникшие у Вас, прошу  решать со мной, вольное хождение по кабинетам УВД, не позволительно.  Такие ваши действия чреваты неприятными последствиями для наших работников, которых я наказываю за это. Если Вам, что- то нужно обращайтесь ко мне, и я распоряжусь о вашем допуске в то или иное подразделение. А сейчас прошу освободить кабинет начальника кадров. Я прекрасно понимал, что он доложит руководству об этом случае, но мне было куда важнее, чтобы они не вербовали агентуру из числа наших работников, не насаждали  ей все подразделения УВД. Их и так уже было предостаточно. Я понимал, что ему нужны показатели по вербовке, которые, требовал от него руководитель. С организацией ОРД в системе КГБ я знакомился в Таджикистане при  раскрытии ими преступлений в хлопководческой отрасли в 1966 -69 гг. Я был единственным в республики дипломированным специалистом по Оперативно – розыскной работе, защитивший диссертацию по борьбе с криминалом в хлопководстве на кафедре Оперативно розыскной деятельности ОВД, Высшей школы МВД СССР. в 1971 г. Если в МВД реализация оперативной разработки должна завершаться обвинительным приговором суда в отношении фигуранта, то в КГБ лишь информированием партийных структур о номенклатурном работнике, работающим на руководящей должности государственных органов власти. Или просьбы, указания руководителя ведомственного органа об отстранении  конкретного лица от должности. В силу сложившейся практики, они привыкли к тому, что по любому их звонку руководители отстраняли работника и воспринимали это как приказ, не подлежащий обсуждению, не требуя от них представления необходимых материалов для принятия такого решения. Единственным руководителем в области был я, который  на поступающие звонки из КГБ об отстранении или увольнении работника,  требовал от них предоставление конкретных материалов,  дающих мне право отстранить или уволить работника, исходя из обоснованного содержания на принятие такого решения. Вторым, таким человеком, отстаивающим ответственных работников от их отстранения, без предоставления конкретной информации, был второй секретарь ЦК КП Узбекистана Осетров. Работники КГБ и следователи Генеральной прокуратуры Гдлян и Иванов оценивали его позицию по своему, присущему в их сознании изменениями в  психике, за всеми добрыми делами человека, они  видели в нем под искажающей призмой человек защищающего «коррупционеров» от возмездия. Для того чтобы он не мешал им осуществлять свои репрессивные действия в Узбекистане, они стали получать от подследственных показание о его причастности  в коррупции,  сделать это в то время для них было не  трудно, как  «два пальца об асфальт». К тому же он был главной фигурой в решении  вопроса о снятии с Адылова  гарантии неприкосновенности. Дать ложные показания на Осетрова Ахмаджон счел для себя большим подарком судьбы. К тому же я встречался и с бывшим секретарём обкома партии Раджабовым Н.Р., который рассказал мне, что он давал ложные показания, о даче Осетрову деньги за обещание изменить ему меру пресечения под подписку. Этот метод был для них козырным тузом для всех арестованных ответственных должностных лиц, сидящих в их следственных изоляторах.

 Все эти дела возбуждались ими двумя - тремя годами позже. Кроме Осетрова,  отправленного в тюремную камеру в октябре 1986 году, через три месяца после моего отъезда в Москву.

  Я продолжал решать свои повседневные задачи, с небольшой помехой  моих коллег из родственной системы.

После их третьего звонка об отстранении от должности работника без, предоставления материалов на него, звонки прекратились. Они стали напрягать прокуратуру,  следователи  возбуждали уголовные дела на таких лиц, необходимый материал  они обещали подослать им попозже.  Их устраивало увольнение или отстранение от служебных обязанностей наших работников.

  Мы стали получать письма из прокуратуры о  возбуждении уголовного дела на конкретного работника, просили  освободить  его от должности. Зная, что за этим делом на работника ни чего нет, я давал распоряжение подготовить приказ о его отстранении от должности, оставлял в распоряжении кадров сроком на два месяца. Я действовал в пределах предоставленных приказом МВД полномочий. Я прекрасно знал, что срок расследования дела у них один месяц, копию моего приказа об отстранения работника,  прокуратура  направит  в это подразделение .  Оно даст возможность им заработать «палочку» за успешную реализации своей разработки, тем самым и улучшить показатели в работе всего  подразделения в этом направлении. По истечении месяца со дня возбуждения уголовного дела, мы направляли запрос в прокуратуру, о сообщении нам результатов расследования этого уголовного дела. Как правило, нас извещали, что это дело прекращено из-за отсутствия признаков преступления или иным причинам. Получив такой ответ, я восстанавливал этого работника на эту же или высшую должность, что больно било по самолюбию чекистов, вынужденных признаваться в допущенном браке оперативной работе. Это приводило их к возмущению, но сделать они ни чего не могли, на моей стороне был Закон.

Что бы решить вопрос со мной они пошли на вербовку самого преданного мне работника УВД Шумкова, которого я знал с курсантских времен Ташкентской школы милиции. Угрожали увольнением или привлечением к уголовной ответственности за совершенные, якобы, им преступления. Шумков жил у меня в дома. С его вербовкой они получали бы доступ ко всем моим делам. Шумкову я доверял, как самому себе и они об этом знали. О не состоявшейся вербовке Шумков доложил мне рапортом, в то время я находился в госпитале. В рапорте не было написано, что он сказал мне на словах. «Извини начальник», не сдержался, ударил его по физиономии  за такое наглое и бесцеремонное предложения. Я ни когда не был и не буду поддонком. Со мной делайте, что  посчитаете нужным, я в Вашей власти. Его рапорт я с резолюцией о проведении служебного расследования передал своему заместителю, курирующего отдел кадров Хамедову Халилу. О том, что он мне сказал я ни кому не стал рассказывать. Не мог же я наказать человека, который не стал мерзавцем, защитил свою честь от наглого, бесцеремонного поступка этого работника. 

Эти события, доведенные Гладышевым в извращенной форме до своего руководств, поставили окончательную точку в наших взаимоотношениях с руководством КГБ, которые требовали увольнение Шумкова из органов внутренних дел. Однако в заключение комиссии по проверке фактов, изложенных в его официальном рапорте, отсутствовали  факты, позволяющие принять к нему даже меры дисциплинарного характера. Гладышев   был наказан.

За последний год работы в Намангане я с помощью  солдатского Героя Советского Союза, начальника хозяйственного отдела УВД полковника внутренней службы Валиева Гани  Валиевича построил 4 дома для сотрудников УВД и городского управления. Три пятиэтажных  дома, были построены в 300 метрах  от нашего госпиталя. Строительство этих домов осуществил Наманганский ЖБК. Четвертый дом рядом с госпиталем строился по индивидуальному плану - кирпичный четырех этажный дом. Квартиру в  нем  получил  после моего отъезда и  мой водитель Каримжон. Все работники УВД были обеспечены жильём. Значительную роль в решении этой проблемы  занимал  кавалер трех орденов славы – полковник Валиев Гани Валиевич,  который  построил и здания УВД, в котором я работал.

 Мое участие в  закладке жилых домов наглядно видно на нижеследующих фото.

 На этих фотографиях запечатлены  Гани Валиевич и руководители УВД, участвовавшие в закладке этого престижного жилого дома УВД.

 

          Но решить задачу по разгрому в короткие сроки подопечного Рашидову  Адыловского клана  они не смогли.   

 

Адылов Ахмаджон и  младший брат Муксин и другие причастные к этой группе лица  они сорвали реализации поставленной  задачи. в короткие сроки.

          Адыловцы заняли  оборонительную позицию, организовали  волокиту  расследования материалов  уголовного дела, затянули его расследование  на  семь лет и  привели  к его развалу. Эти направленные действия были прописаны в плане Адылова Муксина – мозгового центра этой группировки.

Об этом знал и прокурор Республики Бутурлин, но изменить ход расследования оказалось ему не под силу.  Беспредельные силовики загнали  его в ловушку, избавились от его участия, доведением ложной информации до руководства Генеральной Прокуратуры  о получении взяток с Первого  Секретаря ЦК КП УЗ. Усманходжаева за информирование его  о ходе расследования  коррупционных дел в республике.

          Я был под постоянным контролем и дома и на работе и в пути следования на машине. В ночное время я ездил на своей служебной машине без водителя для встречи с источниками. Чтобы « вычислить» эти информационные источники и установить их место жительства, в целях их последующей нейтрализации. Они организовали  мне аварийную ситуацию на дороге Советского района

« Организаторы» этой аварийной ситуации выкопали на пути моего следования траншею, при этом я ехал с выключенными фарами на подфарниках. Я не заметил траншею, в которую попал передними колесами автомашины, помял крыло и бампер. Я позвонил своему заместителю Хамедову Х.А., сказал ему об этом. Он посоветовал уйти с места, оставить машину, он приедет и разберется со всеми делами.  Когда я утром пришел на работу, моя машина стояла у подъезда в таком же нормальном состоянии как была всегда. У водителя спросил Атаходжаев, с машиной  все в порядке ? - «все в порядке», ответил он

          Следует внести ясность также в события 13августа 1984 года, связанные с задержанием и арестом Адылова Ахмаджона, ставшие уже историческим фактом.

Информация, распространявшаяся на протяжении 35 лет с телевизионных  экранов  и  страницах печати  о задержании и аресте Адылова Ахмаджона 13 августа 1984 года, нуждается в комментариях и прояснениях  на соответствие  фактическому положению дел.

          Достоверная информация о событиях предшествовавших  задержанию  и аресту Адылова Ахмаджона  находится в моей  памяти и некоторых материалах хранившихся у меня более 35 лет.

          На различных  пресс - конференциях, проводившихся ранее и посвящённых событиям 13 августа 1984 года  ( день задержания и ареста Ахмаджона Адылова), в статьях и повествованиях зарубежных  корреспондентов, публиковавших в средствах массовой содержалась информация, содержалась информация младшего брата Ахмаджона Адылова – Муксина,   среднего брата - Муминджона, сын Акбара и других пособников – Ахмаджона.

Суть дословного содержания комментированных ими событий выглядит следующим образом:

« 13 августа  1984 году в захвате  Адылова Ахмаджона  участвовало не менее 1000 человек  работников милиции вооруженных автоматами,   их доставили в Гурум - Сарай на 30 автобусах «Икарус, было  задействовано 33 пожарных машин, участвовали  вертолеты.  Все дороги из Гурум Сарая в Наманган  были оцеплены  усиленными  постами  милиции, работники стояла через каждые 100  метров. Это в области  было  нужно для того, говорили выступающие: «Чтобы запугать народ. Чтобы он  не поднялся   на защиту своего лидера и любимца» - конец цитата. ( На самом деле никаких Икарусов, вертолетов и пожарных машин в то время в Намангане не было)

 Я знал о грозовой туче, надвигающейся над Адыловым А. и , где могли оказаться работки милиции, если мы их выставили в поселке Гурум - Сарай или выдвинули на дорогу. Я  не допускал даже мысль о том, чтобы  сделать это, подвергая риску жизнь работников милиции,  зная, что в его  арсенале находится 40.0000  (сорок тысяч) управляемых обездоленных люде, обращенных в «рабов» и до 500 обученных  отмобилизованных на его защиту стражников. В его хозяйстве находилось  до 100 бульдозеров  и грейдеров и сотни  тракторов   с прицепами. Представьте себе, где могли бы оказаться  выставленные работники милиции, если вся эта армада была бы выдвинута   на дорогу для блокирования  действий работников милиции направленных на  задержание   Ахмаджона. 

          Мы ни  никогда не выставляли  на территории его усадьбы  Гурум – Сарае посты милиции. Ни один из начальников Папского районного отдела милиции, участковых и оперативных работников  не был на территории  его вотчины, не знали место расположения зоны его проживания, расположения подземных сооружений, построенного «рабами», по которым  могли свободно передвигаться  со встречным движением грузовые машины. Не знали и не видели здание с решетками, называющейся « Зинданом» - тюрьмой Адылова.А.

          Вы уже знаете о примере,  когда на усадьбе  Адылова А. был избит один низ руководителей ОБКОМА ПАРТИИ,  Мамарасулов  Кадыр,  приехавший к ним  без приглашения, которого они полуживым выбросили ими на улице в г. Намангане. Медицинскую помощь ему никто не оказывал, все боялись мщения Адыловских пособников за оказанную помощь.  Родственники Мамарасулова Кадыра были вынуждены вывезти его на территорию Киргизии, где  он был госпитализирован в больницу на лечение.

          Чтобы  не допустить организацию массовых беспорядков в дни проведения пленумов обкома и райкома партии, на заседании которых будут критиковать Адылов А., мы разрабатывали планы охраны общественного порядка на территории  г. Намангана  и в Папском районе, утверждённые  мною 08 августа 1884г. Эти планы были рассчитаны   на организацию наблюдений и пресечений создания групп для  экстремистских  выступлений  системных « крикунов».

          Руководителем, создания благоприятной обстановки на территории Папского района был назначен  мой заместитель Гаппаров, имевший  авторитет среди элиты. С  восприятием его авторитета я столкнулся в период задержания Адылова А. по его реакции на его слова, сказанные Адылову, чтобы он сел в машину начальника УВД без оказания сопротивления.

Для разгрома Узбекистана и снесения с пьедестала Рашидова Ш.Р. Андропов на февральском  Пленуме ЦК КПСС 1983 г. сформировал «карательный» десант, во главу которого он назначил Виктора Чебрикова, нового председателя КГБ СССР.

          В эту десантную группу были введены следователи  по особо важным делам  Генеральной прокуратуры СССР: Гдлян, Иванов и еще  4 особо важных следственных карателей из, Генеральной Прокуратуры  прибывшие Узбекистан  в  марте - апреле 1984 г.

           1 сентября 1983 году Ю.В. Андропов сменил руководство  КГБ Узбекистана, вместо  Мелкумова Левона, назначил на эту должность Головина Владимира Александровича, переведенного из КГБ СССР с должности начальника 7 отдела 5 Управления. Начальником  одного из Управлений КГБ  был назначен Камалов Вячеслав Мухтарович, переведенный  из КГБ СССР, ставший затем Министром  МВД  Уз.ССР.

          Процесс расправы с Рашидовым Ш.Р., был намечен на ноябрьском Пленуме ЦК КПСС. О содержании подготовленного «убийственного» для Рашидова решения Политбюро ему рассказал Секретарь ЦК КПСС Гейдар Алиев при назначенной встрече, с ним в аэропорту 28 октября 1983г., когда он пролетал через Ташкент во Вьетнам. Шараф Рашидович не стал дожидаться публичной «порки» и позора, ушел из жизни 31 октября 1983 году в Каракалпакской автономной республике Уз. ССР, после прощания со своей дочкой. Он освободил свое место в Центральном Комитете Коммунистической партии  Советского Союза, которую  занял  Чебриков, в декабре 1983 году. Добровольный уход из жизни Рашидовича, не устроил Андропова, своим уходом из жизни он разрушил его план и труд по сбору компрометирующего материала на него для публичной дискредитации. Свою месть они продолжили  глумлением  над его трупом, снесли  памятник,  вскрыли могилу, достали  тело  и отнесли на кладбище.

  Большие усилия я прилагал к сохранению престижа органов внутренних дел области, от их унижения и развала, решал противоположную задачу, не вписывающуюся в негласные ведомственные инструкции КГБ. Установка на дискредитацию органов внутренних и милиции была им  спущена в конце 1981г. Для их работника я должен был выделить в УВД  специальный кабинет, но я  этого не сделал.

 Первым результатом реализации их решений по дискредитации орган внутренних дел завершилась смертью Министра МВД Узбекистана Эргашева Кудрата Эргашевича, застрелившегося 14 Августа 1984 году в 4 часа утра у себя дома. Он побоялся, что его сможет оговорить Адылов А.,  при помощи которого он был назначен  на должность Министра. До этого  он был  начальником УВД Наманганской области. 13 августа Кудрат Эргашевич хотел встретиться с Адыловам, но не успел,  его уже арестовали.  Об этом он узнал, когда ехал к нему на машине. После полученной информации об этом он развернул машину и вернулся в Ташкент.

          Вторым их  эффективным  результатом  бала смерть 17 мая 1985 г.  первого заместителя министра МВД Узбекистана  генерала Давыдова в стенах  госпиталя МВД  наступившая от трех пулевых выстрелов в голову.

 Перед смертью генерал написал предсмертное письмо, в котором сообщил следующее:

« Горько и обидно, что неожиданно предложили уйти на пенсию, и сделано это в столь бесцеремонной и даже грубой форме. Сейчас, помоему, стало легче оболгать  ответственного работника, чем когда- либо запачкал грязью, а потом отмывайся. И мне кажется, что кто-то хочет оклеветать меня, взвалив на мои плечи грехи прежних руководителей. Очернить безупречную работу в МВД в течении 16,5 лет. Ухожу честным работником МВД, коммунистом, генералом, отцом. Я  вынужден сам принять крайнюю меру к сохранению своей чести и достоинства.  А перед этим  не лгут».  

  Секретарь Кашкадарьинского обкома партии Гаипов в присутствии Гдляна, пришедшего в его дом , показавший ему постановление об аресте его сына покончил жизнь самоубийством - нанесением  при Гдляне 17 ножевых ранений.

Довели они  до суицида  работника уголовного розыска УВД Наманганской области  старшего лейтенант милиции  Самофалова, которого  спасли от смерти, но он остался инвалидом. Ушли из жизни по вине  карательной системы 4  сотрудника  УВД, помогавшие нам стоять на страже  жизненных интересов советских людей .

  Мой заместитель, исполнявший обязанности  начальника УВД -  Хамедов  Халил Ахлиманович отравлен в госпитале.

          Заведующий административным  отделом Центрального Комитета партии Узбекистана, бывший заместитель министра МВД Республики Кретов Вячеслав Гаврилович, погиб в дорожной аварии.

Начальник Чустского городского отдела Гафуров, отравлен.

Работников, погибавших от провокационных действий,  я отмывал от «грязи» и представлял их к наградам. Для родителей – простых забитых сельских тружеников, потерявших сына, отца, своих детей было очень важным  событием,- получение из моих рук медали «За охрану Общественного порядка» и высказанные слова благодарности за воспитание прекрасного сына, отдавшего свою жизнь за их спокойную жизнь. Делал я это в присутствии сельского актива, этим поднимал не только авторитет их сельчанина – работника милиции погибшего на посту, но и для повышения авторитет милиции, хотя бы в этом глухом кишлаке.

Проводили меня в Москву с почестями, собрали весь личный состав, руководители области высказали в мой адрес слова благодарности и вручили почетную грамоту Обкома и Облисполкома. Улетал я в Москву только с небольшой папкой в руках, в которой лежала эта почетная грамота и мои личные документы. Я не брал с собой ни чего объёмного, чтобы не давать повода для вымыслов о вывозе «несметных» ценностей и денег из Намангана. Две коробки со своим имуществом я попросил отправить поездом в Москву из Андижана своего начальника ОБХСС полковника Сулейманова, который был переведен ко мне в УВД с такой же должности из этого города. Я не хотел лишний раз нагружать своими проблемами Шумкова, у него в то время их было предостаточно, тучи над ним сгущались с непомерной быстротой. Гром грянул на пятнадцатый день после моего отъезда, его арестовали. Этим событиям я постараюсь уделить внимание в специальном разделе. Сулейманов, надо полагать, служил и братской организации, направленный ко мне из Андижана, которого я знал с 1960 года, когда он был ещё курсантом Ташкентской школы милиции. Суть проблемы была в том, что в одной из коробок, помимо моих личных вещей, были копии некоторых засекреченных мною документов: Приказ с перечислением работников, входивших в группу захвата; План захвата  Адылова с участием работников; 4 сопроводительных письма в прокуратуру о направлении им уголовных дел, возбужденных нами на руководителей хозяйств Адыловского агропромышленного комплекс по фатам хищений, для дальнейшего их расследования.   И еще копия какого-то моего  засекреченного приказа от ненужных посторонних глаз. После погрузки этих коробок в вагон в гор.Андижане, через несколько остановок к проводнику подошли люди в штатском, предоставили документы, заставили его вскрыть эти коробки. Среди кастрюль и другой домашней утвари они и нашли эти четыре, документа, по своему содержанию они не подпадали под перечень секретных документов, но на них стояло слово « Секретно». Эти документы при осмотре  обработали их радиоактивными изотопными метками, добавили к ним еще,  взятые из  УВД нужные для  дискредитации документы, положили все на место со всеми.  Заставили проводника упаковать коробки, как они были, приказали ему, что бы он при передаче мне коробок в Москве, взял бы с меня расписку о моем получении этих вещей. Эту расписку он должен был отдать работнику после возвращения в Андижан. Меня насторожило предложение проводника о написании расписки, но я подумал, что он хочет отчитаться перед бывшим начальников ОБХСС области Сулеймановым о выполнении его поручения.

 Спустя два года, я понял, что это была операция моих коллег из  братского ведомства  рассчитана на то, что по этим  меткам они  найдут в моем  доме эти и другие документы.  Которые я хранил для  написания докторской диссертации и использования этой информации, в преподавательской деятельности на должности начальника кафедры Оперативно- розыскной деятельности Московской Высшей школы МВД СССР.

Я уверен, что Маматов, находившийся в обойме  беспредельной силовой системы, все сделал  для того, чтобы убедить руководителей Генеральной прокуратуры, что я скрыл от них  компрометирующие материалы в отношении  руководителей ЦК КП Уз, и других ответственных работников республики, ранее находившиеся у меня, обнаруженные  при обыске кабинета  Адылова.

Свои предположения он подтверждал записанными на пленку, подслушанного ими разговора по телефону с заведующим административными органами ЦК КП Уз. Кретовым Вячеславом Гавриловичем, который просил меня, в случае обнаружения каких либо материалов в отношении Осетрова при обыске кабинета   Адылова, передать их ему. В ходе проведения обысков у Адылова в кабинете были обнаружены две фотографии, на которых  был Осетров Т.Н вместе с руководителями государственных органов республики, посещавшими Адыловское хозяйство. Я позвонил Кретову, сказал, что есть материалы, которые я в ближайшие дни перешлю Вам. Через два дня я попросил своего заместителя Хамедова Х.А., съездить в Ташкент и передать эти фотографии Кретову. Я позвонил ему, сказал, что приедет Халил и передаст, что ты просил.  Хамедов Х.А. встретился с Кретовым и передал ему эти фотографии, отзвонился по телефону. Доложил о выполненном поручении. Все эти наши переговоры по телефону были записаны в КГБ на пленку. Я тогда даже не мог себе представить, что все мои разговоры записываются на пленку. После этого началась погоня за фотографиями,  переданные Кретову В.Г, на которых  был Осетров. Вячеслава Семеновича освободили от должности,  выбивали из него информацию о, переданных ему материалах. Материалов кроме 2 фотографий  не было.  Они считали, что там были другие материалы, необходимые им для уничтожения Осетрова.  Не добившись от  Кретова В.Г согласия на дачу, каких либо ложных показаний, они устроили аварию, в которой он погиб. После гибели Кретова они, переключились на Хамедова Х.А., долго добивались путем шантажа, угрожали посадкой его, если он не скажет какие материалы и документы он передал Кретову от меня. За пять дней до своей гибели он звонил мне из Чимгана - был в отпуске, говорил, что его затаскали, почти каждый день вызывают и требуют - сказать, что я передал от Вас Кретову. Я предлагал ему приехать ко мне в Москву, чтобы вместе разобраться с этой проблемой, у него еще было пять отпускных дней. Но он не приехал ко мне.  Хамедова  отравили  в первый же день после возвращения его из трудового отпуска в госпитале УВД. По пути в госпиталь он заезжал к Шумкову Л.В., находившемуся под подпиской дома. Отвозил  в госпиталь его водитель Виктор, который съездил  к нему домой за  вещами, вернулся через 20 минут и увидел его лежащим на полу около входной двери, Он еще был жив,  изо рта шла пена, он вызвал врачей, когда они подошли к нему он уже  был мертвым. Они пытались то же самое  сделать и в отношении меня в январе феврале 1986г., но им помешала моя жена, врач, постоянно находившаяся при мне в госпитале  

. Я долго думал, почему следователи Генеральной Прокуратуры по наводке однополчан из ведомства КГБ  упорно гонялись за Осетровым, порядочным человеком, радеющим за государственные интересы, отстаивающего добросовестных работников от клеветы и наветов на них.  Я понял, что руководители комитета Государственной безопасности республики не могли простить Осетрову, что он после моего звонка, о непозволительных  поступках работников КГБ  на территории  усадьбы Адылова, попросил  Головина  привести их в чувство. На второй день после моего звонка приехал его заместитель и забрал  из логова Адылова своих  10 работников. Для чего, для какой  цели они были туда запущены под прикрытием, направленных  в усадьбу и поселок Гурум Сарай  50 работников милиции, обеспечивающих охрану общественного порядка, сбережение государственного имущества и хозяйства арестованных Адылова с 2 братьями и сына Акрама, я не знал. На усадьбе находилось 200 баранов, их держали для приготовления блюд, которыми угощали Адаловцы свих гостей, 20 лошадей,  водоем с плавающей рыбой, фонтан с купелью и сауна. Был большой сад с виноградом и деревья с фруктами.  Работники милиции обязаны были все сохранить и не пользоваться дарами. Работники КГБ  беспрепятственно пользовались этим добром, ловили рыбу, резали «бесхозных» баранов, жарили шашлык, срывали все фрукты и виноград, пользовались сауной. Жители поселка Гурум Сарая возмущались этим. Обращали внимание  милиционеров, что какие - то русские ведут себя недостойно. У этих сотрудников пропал кассетный радиоприемник, обращались за помощью в поиске его и были вскрыты ломом двери помещения, где  рядом с ними проживал сын - Акрам. После посещения усадьбы и осмотра помещений и баранов всё нашло свое подтверждение. Я об этом доложил Осетрову Т.Н., в числе о неисполнения обязанностей, о проведении обыска  в доме Акрама начальником  следственного отдела  областной прокуратуры Пинхасовым Б. и о бездеятельности следователей из прокуратуры по расследованию уголовного дела. Просил Тимофея Николаевича урегулировать эти вопросы с Бутурлиным. Это было в четверг, а пятницу  в Наманган приехали Бутурлин и заместитель КГБ Республики. Бутурлин  зашел ко мне, высказал с осуждением мой поступок в части звонка Осетрову.  Мы вместе с ним поехали в усадьбу. Факт вскрытия комнаты подтвердился , был вскрыт и сейф, находившийся в помещении, на полу валялись бирки от золотых изделий. С заместителем начальника КГБ я не встречался, он вообще не считал нужным разговаривать со мной

Я знал о том, что руководители этой силовой системы, ни когда не терпели приказного тона, от кого бы он, не исходил, не простили они это и Осетрову Тимофею Николаевичу. Этим отчасти и объясняется их акция по его отстранению от работы  и аресту 13 декабря 1986 г. на основании ложных показаний выбитых с арестованных секретарей обкомов партии. С должности его отстранили, а затем отправили в следственный  изолятор,  чтобы он не мешал им  занять в Государстве высший пьедестал на уровне Берия. Головин В.А. председатель КГБ Узбекистана был членом политбюро  ЦК КП Республики, в 1988 году он лично проводил заседание Партийного бюро ЦК КП Уз.ССР., об исключении из рядов партии и лишении всех заслуг Первого Секретаря Усманходжаева Инамжона Бузруковича и председателя Верховного Совета  Республики Салимова Акила Умурзаковича. Распорядился об их  аресте  на улице, когда они выйдут из здания ЦК.

 С его участием за все годы беспредельного разгула следственного десанта из Генеральной Прокуратуры - Гдляна, Иванова и других карателей  за «совершенные» преступления в Узбекистане было привлечено к уголовной более 50 тысяч должностных лиц. Были сняты со своих постов 172 работника, входивших в номенклатуру ЦК КПСС, 1813 – входивших в номенклатуру ЦК КП Узбекистана, среди них 52 секретаря обкома ( из 65), 408 секретарей  горкома и райкомов партии ( 70%). На их места были назначены свои люди, многие из которых не обладали знаниями и опытом работы, выполнявшие свои функции отнюдь в неблагополучной обстановке под контролем и управлением  «надзирателей» поставивших их на эти должности.  

          Только за 2,5 года (  1983 -1985 г.) было уволено из органов внутренних дел Республики 80 тысяч профессиональных работников, асов в оперативно  розыскной деятельности, кто- то  просто ушел, не смог смириться с беззаконием, творимыми «птенцами из гнезда Андропова».

Они снесли -3х Министров МВД УЗССР, 2х действовавших, а Яхьяева Х.Х. вернули из пенсионного фонда, всех заместителей министра, 13 начальников областных управлений  внутренних дел и их заместителей, почти всех начальников городских и районных органов внутренних дел.  Кроме Наманганской области я не допускал силовиков разгонять наших начальников РОВД. Их снесли после моего отъезда.

Вместо снесенных, руководителей органов внутренних дел, они на должность министра МВД Узбекистана поставили Камалова Валерия Мухтаровича, заместителя Председателя  КГБ. Место заместителя министра по кадрам, арестованного Кахраманова Тоштемира , занял начальник УКБ по Наманганской области Маматов, который вместе с Камаловым В.М стали расставлять на руководящие должности  работников из своего ведомства.

 Завершил свою карьеру цербер из КГБ Узбекистана Головин В. А., после завершения процесса разгрома Узбекистана и расстановки расчищенного поля в органах внутренних дел своими людьми. Его судьбой распорядился властелин вселенной, находящийся на небесах, удручающим для него финалом -  забрал жизнь его - он скончался 27 января 1989 г. в  городе Ташкенте.

Силовики надстроечной системы над всеми органами власти работали над возвратом страха людей, бушевавшего ада 1936 - 1938 годах, чтобы добиться  славы победителей в борьбе с чиновниками в Высших эшелонах власти  республике при использовании тех методов в нынешнем историческом периоде. Кроме пыток,  избиения подследственных, они привнесли в свою деятельность апробированный метод закрепления выбитых ложных показаний с помощью покаятельных обращений, писавшими арестованными и осужденными по уголовным делам из высших эшелонов власти  Узбекистана, с покаятельными  обращениями. Сравнение этих покаятельных обращений, с обращениями государственных деятелей и военных начальников Советской Армии признававшими себя агентами  иностранных государств, приговоренных к расстрелу  или длительным срокам 1936- 1938 г., то мы увидели, что они по форме и сути изложения  как две капли  были похожи на покаяния сегодняшних руководителей Партийных Государственных органов власти. Чья та иезуитская рука, использовавшая метод покаяния, 37-38 г., через 50 лет успешно применяли на арестованных и осужденных по коррупционным делам в Узбекистане в 1983 - 1988 годах.

Чурбанов Юрий, писавший покаятельное обращение  к Генеральному секретарю ЦК КПСС Черненко Константину, другу  тестя Брежнева Леонида Ильича, осталось без реагирования. По заключению Генеральной Прокуратуры он признал себя виновным в получении от Первого секретаря Бухарского Обкома партии Каримова:- тюбетейки, бухарский халат, чайный сервиз и посылку с фруктами с, якобы, вложенным  в неё свертком с деньгами, доставленного в его дом водителем. В данном случае не было состава преступления взятки, полученной от лица, не зависимого от него, не соотносящиеся с исполнением его функциональных обязанностей в системе органов внутренних дел. Суть содержания статьи, УК РФ, находившейся в Советском государстве о взяточничестве, элементарно простое:

Оно обозначает «действие или бездействие взяткополучателя в интересах взяткодателя».  
Чурбанов – первый заместитель Министра МВД СССР- курировал  Управление кадрами ОВД, Управление учебными заведениями, Главными управлениями исправительных -трудовых учреждений, Внутренними войсками МВД СССР включая подразделения обеспечивающие охрану заключенных. Секретарь Обкома партии, ни какого отношения не имел к деятельности Чубанова, проверявшего  исправительные трудовые колонии на территории Бухарской области. Влиять на деятельность Каримова Чурбанов не мог, это не входило в его функциональные обязанности. На Каримове лежали иные, партийные задачи, не соотносящиеся с деятельностью Чурбанова. Если бы эти подарки он получил от начальника колонии, то это было бы прямым доказательством  преступления во взяточничестве. Здесь были иные субъекты, Каримова спрашивали, зачем Вы давали подарки. Он говорил, что побоялся  Чурбанова, потому, что он мог повлиять на его судьбу, сказать, что ни будь плохое о нем своему тестю Леониду Ильичу Брежневу. Об этих нестыковках в квалификации я говорил его адвокату -Андрею Макарову, но он  не смог повлиять на решение Верховного Суда, следователи  Ген. Прокуратуры Гдлян и Иванов этим делом они и открыли страницу под лейблом -«Кремлёвское дело ».

Работники десантной группы, добиваясь своего, не подозревали, что они даже в отношении Осетрова Усманходжаева, Раджабова и других высоко поставленных лиц действовали по разработанному плану Адыловским кланом, по затягиванию процесса расследования их уголовного дела, а те работали на популяризации своей деятельности, по созданию из Адыловского уголовного дела - дело Века.

В этой связи хочется задать вопрос этим  государственникам, почему уголовное дело в отношении Адылова расследовалось 7 лет, срок, не имеющий аналогов в мировой практике и развалившееся в Суде. Расследование этого дела на всем протяжении сопровождалось под надзором весьма ответственных сотрудников КГБ, интенсивно работавших с  Адыловым в своем следственном изоляторе Лефортово г. Москве и в Ташкенте..

Расследование уголовного дела на  Адылова можно было завершить за 2 максимум три месяца, составом следователей не более 10 человек. О чем я говорил в свое время прокурору Бутурлину и как понял сейчас, что он в то время уже не управлял ситуацией, за рулем была силовая система, показавшая свои  возможности свернуть голову любому должностному лицу, идущему праведным путем, защищающим добросовестных работников. В этом деле за семь лет расследования было задействовано более 2000 следователей. Кто ответил за развал этого дела? Кто вернул государству огромные средства, затраченные на расследование и оперативное сопровождение его. Виновных как всегда нет, но есть козлы отпущения, которые пострадали, а севших на скамью  подсудимых и осужденных   было более 1000 человек, среди которых находились и осужденные даже не понимавшие, что они совершали преступления, тогда как они считали, что выполняли поручение руководителя (хозяина предприятия). Все осужденные были помилованы.

Мне могут возразить, что Адылов А. был осужден и отсидел 22 года. Да это было, но это уже совсем другая история, другие причины и поводы, несравнимые, с теми, за которые он должен был ответить, но был освобожден и помилован.

В его психике с большим наличием негативных факторов присутствовали и позитивные решения, объясняемые вложением труда в создание первого в стране Агропромышленного объединения, соединяющего сельскохозяйственную и отрасль  с промышленным производством.

          Чтобы не ввести в заблуждение граждан, читающих это повествование о работе в Наманганской области в части напряженных отношений в работе с родственной силовой организацией по Наманганской области, хочу пояснить, с чего началось настороженность и недоверие к руководителю этой организации. На третьем месяце работы в УВД Намаганской области и укомплектования оперативных служб добросовестными и  проф. пригодными работниками, я получил информацию о существующей организованной системе  по контролю и влиянию на управление деятельностью Первого секретаря  Обкома партии и руководителей отраслевых направлений.  В состав этой  группы входили: -3 секретаря райкомов партии – Касансайского, Наманганского, Учкурганского районов; Начальник управления торговли; Руководитель  потреб кооперации; Управления хлопкопрома; заготовительных организаций и члены облисполкома. Эта организация именовалась  штабом.  Собирались они еженедельно в одном из помещений заведения, ресторанного типа, «ОРОМГОХ,  принимающих и обслуживающих только коррумпированную элиту. Чем они занимались там, какие планы вынашивали,  я не знал, мой источник только обслуживал их, участие  разговорах не принимал. Единственная информация, которая как то была им услышана, касалась первого секретаря обкома Раджабова Назыра Раджабовича. Свои слова они были высказаны в  насмешливой форме, касалась  его личной жизни. Кто-то из них заявил о своей осведомленности  даже о быте  Назыра Раджабовича, сказал, что он  знает даже какие трусы на нем - белые с синей полоской. Источник  передал мне эту информацию. Я позвонил  секретарю обкома, попросил принять меня. Я пришел к нему и сказал: Назыр Раджабович Вы находитесь под колпаком коррупционной элиты, о Вас они знают все - даже, что Вы сегодня  в трусах белого цвета с синей полоской. Он был ошарашен услышанным, спросил, меня, откуда я знаю. Я сказал, что получил эту информацию от своего источника работающим в ресторане «ОРОМГОХ», который услышал от смеющихся людей, сидящих за столом. Увидев, Назыра Раджабовича в расстроенном состоянии, я сказал ему, завтра принесу Вам свои предложения по Вашей персональной  защите.

 На следующий день я пришел к  секретарю обкома с двумя вопросами - предложениями: Первый. Вы должны назвать всех лиц, окружающих Вашу семью. Мы  начертим схему, разместим всех по ранжиру родственных и дружеских связей.  Наиболее уязвимыми могут оказаться отдельные лица из дружеских связей, обладающими   иными  мировоззренческими взглядами на происходящие  процессы  в Наманганской области. Они не, понимая этого, могут быть  источником  получения информации о Вас и Ваших близких. Я подготовлю Вам  эту схему, в центре которой  будете Вы,  ваша жена  и сын,  во втором  все родственные связи. В третьем  и последующих кругах будут размещены все дружеские связи, над которыми мне придется поработать, определить степень их моральной пораженности и целесообразности   общения  с ними.  Всю эту схему я принесу  на согласование её   с вами, только после этого я поставлю заслон,  исключающий выход информации  о Вашей личной жизни вовне.   

К великому сожалению схема, находившаяся в сейфе Щумкова Л.В., после его задержания  оказалась в руках Маматова,  он показывал её   Назыру Раджабовичу, который не говорил ему о том, что он её уже видел. Об этом Раджабов  мне сказал у себя в доме,  когда я приезжал нему  в Наманган  после ареста Шумкова с просьбой повлиять на прокуратуру области  об освобождении невинного  человека.

Эта схема была включена в дело оперативной разработки, заведенное на меня с комментарием, что я превысил свои полномочия, занимался незаконной деятельностью, разрабатывал Первого Секретаря  Обкома партии.

Второе  предложение о личной безопасности при передвижении   Раджабова  на  служебной машине по области.  Я знал, что инициатором  разгрома  Адыловского клана и ареста  Адылова  Ахмаджона был  первый секретарь Обкома Партии Наманганской области  Раджабов Назыр Раджабович. Я знал и то, что ему никогда не простят это. Месть, покушение на жизнь и дискредитация не за горами. Самым отработанным способом  лишения жизни  является совершение автодорожных аварий.  Этот способ  был применен в отношении Первого секретаря ЦК КП Белоруссии Машерова Петра Мироновича. Все знали, что функция охраны  руководителей  Партии и Правительства лежала на 9 Управлении КГБ СССР.   Машеров П.М.  был уже, выдвинут на пост Председателя правительства Советского Союза, он дорабатывал последнюю неделю в Республике.  В его транспортном обслуживании  находились две машины - бронированный ЗИЛ для поездки по области и Чайка  для перемещения от дома до здания ЦК. За четыре дня до переезда в Москву он  хотел проехать по многим областям, попросил  прислать ему машину. Работники  Комитета Государственной Безопасности прислали ему  Чайку. Он сел справа на заднее сидение, водитель на свое место. Была сопровождающая машина из  ГАИ с сигналом. Когда они ехали по дороге, сопровождающая машина оторвалась от  них на полтора километра.  Справа на дорогу на скорости  выскочила грузовая машина с картошкой, ударила в правый бок Чайки, где сидел Машеров П., он скончался, а водитель  остался живым.

 Этим  способом был уничтожен и Кретов Вячеслав Гаврилович

Несмотря на такие факты Назыр Раджабович отверг предложение о его сопровождении работниками ГАИ на служебном транспорте, но согласился с предложением о нахождении при нем во время поездки по области работника милиции. Я  подобрал здорового работника милиции таджикской национальности, хорошо владеющим таджикским, узбекским и русским языками. Назыр Раджабович, тоже был таджиком из Бухары и хорошо владел всеми  языками. Сказал Назыру  Раджабовичу, чтобы он  сидел на заднем сидении с правой стороны, а работник сидел на переднем сидении, прикрывал его от прямого удара встречной машины. С правой стороны удар машиной исключается, кругом хлопковые поля и проселочные грунтовые дороги, Вы избежите  его .

          Теперь о проблеме  со «штабом».

Технических средств, для негласного прослушивания их разговоров  у нас уже не было, мы  их передали в КГБ на основании  приказа Министра  МВД СССР Федорчука. Поэтому я пошел к Начальнику УКГБ по Намаганской области к Маматову, сказал ему, что я располагаю сведениями о так называемом «штабе», обсуждающими вопросы своей деятельности в одном из помещений ресторана « ОРОМГОХ». Попросил его дать нам технические средства для организации прослушивания их переговоров или самим установить технические средства и допустить нас к их прослушиванию один раз в неделю во время их встречи. Я ему не говорил, кто конкретно в нем значится, сказал что это, какие то  знатные люди,  называющие себя штабными работниками. Он пообещал рассмотреть  мою просьбу. На следующий день Маматов пошел в «ОРАМГОХ» попросил директора «ресторана», показать ему все помещения в которых «отдыхают» люди, в том числе и закрытое помещение,  где собирались штабисты. Источник мне сообщил, что директор  был испуган, после ухода Маматова, он обзвонил всех штабистов  и сказал им о посещении ресторана начальником КГБ.

 О появлении, какого то «штаба» он доложил  секретарю  Обкома. На следующей недели в Обкоме Партии проходил Партийный актив, на котором Первый секретарь Раджабов Н.Р. погрозил пальцем в зал, сказал я знаю о штабе, имейте это ввиду. Как видите вместо оказания помощи в разработке этих «штабных» работников, выяснения их замысла о конкретной деятельности по расстановке своих подручных на злачные места. Он сработал на опережение, выключил меня от решения этой задачи. После этого я перестал контактировать с ним по всем возникающим проблемам. Когда я встречался с его руководством - Начальником КГБ Республики Генерал лейтенантом Головиным и его заместителем Камаловым Вячеславом Мухтаровичем они просили не ссориться с Маматовым, отладить с ним отношение который шлет на Вас нам негатив. После моего отъезда он изъятую у Шумкова эту схему поместил в разработку для обоснования пересылки дела в КГБ Москвы.

 Обо всем этом мне рассказал полковник Суханов В.А., начальник отдела Полит, Управления МВД СССР, приезжавший в Наманган по указанию Министра МВД СССР Власова в Наманган. С целью  проверки заявлений,  поступивших от граждан во все органы государственной Власти, Генеральной Прокуратуру и МВД о фальсификации доказательной базы на Шумкова Л.В. Сказал ему руководитель  КГБ Республики, с которыми он встречался. Эта схема, не нашедшая своего криминального подтверждения, но сработала на завершение их дела оперативной разработки  на меня, скинули его архив как успешно реализованное в связи с уходом на пенсию.

 В июне 1989 году первым секретарем  ЦК КП Узбекистана был избран Каримов Ислам Абдуганиевич, который  избавил Республику от 400  «Московских десантов» и функционеров назначенных ими на руководящие должности. Поочередно были сняты с занимаемых постов:- председатель Совета Министров Г. Кадыров, председатель Верховного Совета Уз.ССР. -Гулямов, министр внутренних дел Рахимов, начальник УКГБ по Ферганской области Н.Г. Лесков.

По согласованию с Кремлевскими ареопагами,  Каримов И.А. на 14  Пленуме ЦК партии ( 22-23 июня 1989 г.) настоял на привлечении к строгой партийной ответственности 124 высокопоставленных чиновников посаженных Андроповским десантом на эти должности. Он ограничил функции и роль второго секретаря ЦК компартии, и председателя КГБ республики в принятии важных кадровых и политических решений. При людях, на совещаниях Каримов И.А. советовался с ними, а в остальное время не желал их видеть. Это решение негативно отразилось на  здоровье Головина, приведшее его к смерти. Камалова В.М, ставшим  Министром МВД Республики убрали в КГБ РФ, а  Маматова, отправили на пенсию.

Каримов И.А. не вносил на обсуждение парламента, специалистов экспертного общества, профильных институтов о назначении своих людей  на руководящие должности  КГБ и органов внутренних дел. В обход Верховного Совета Узбекистана он 26 сентября 1991 года, будучи  уже в должности Президента издал указ об упразднении  Союзно - Республиканского КГБ, преобразования его в Службу национальной безопасности Узбекистана с подчинением лично - ему.

Каримов единоличным решением определил цели и задачи СНБ как политической полиции, наделивший её широкими полномочиями и репрессивными функциями. В её функциональные обязанности было вменено выявление внутренних и внешних врагов и угроз, порядок их локализации, надзор за деятельностью политических партий и движений, настроениями и поведением интеллектуальной элиты с правом прямого оперативного воздействия с ними. Главным приоритетом и постоянной задачей СНБ стало обеспечение внутриполитической стабильности в  Республике.

 Как видите, из вчерашнего КГБ и нынешнего СНБ ушла функция борьбы с коррупцией, хищением   и должностными преступлениями.

Эта функция борьба с коррупционной преступностью, наведением общественного порядка всецело ушла в сферу  деятельности МВД Узбекистана

 В результате чисток из структур СНБ за два года было уволено до 50% профессионалов старой закалки. Вакансии и новые должности заполнялись необтесанными молодыми людьми, вчерашними  лейтенантами и капитанами за 4-5 лет дораставшие до должностей полковника и генералов СНБ.

          Нашему Президенту Владимиру Владимировичу Путину не плохо, было бы изучить этот опыт по распределению функциональных задач между органами государственной безопасности и МВД РФ..

 ФСБ нередко вклинивается  в сферу деятельности ОВД  по борьбе с наркоманией, коррупцией в хозяйственных органах и дорожной безопасности. О том, что МВД не выполняет свои функции  по борьбе с коррупцией  наглядно видно  на примере Захарченко, руководителя этой службы, у которого  были  обнаружены  и вывезены на машине  миллиарды долларов.  Министр  МВД РФ Колокольцев В.А. остался  на месте не тронутым, несмотря на то, что на нем лежала и лежит функция, прописанная в положениях Государственного Совета  РФ по противодействию  и борьбе с коррупцией.

 

 

 

 

.